На этой странице "Любимая Профессия" рада представить вам современные рассказы о профессии космонавт, которые с любовью и душевной теплотой написали современные авторы. Спасибо авторам за труд и талант.Рассказы про космонавтов
Космонавт. Санькины истории.
автор: Александр Мой Брат
В этом году последняя декада* апреля с теплом что-то подкачала. По утрам в воздухе ещё висел, будто в растерянности, сырой туман, а по почве, вымораживая лужи, стелился небольшой капризный морозец. Местами, где пока ещё господствовала тень и Солнечные лучи не могли подобраться ближе, можно было наблюдать слежавшийся и почерневший от пыли уставший грязный снег. Но там, где солнечные лучи свободно разгуливали по дворам, газонам и тротуарам, земля уже парила. В этих местах, будто подглядывая и весело протягивая к теплу листочки, появлялась молодая ярко-зелёная травка. Приближались майские праздники…
Каждый год Первого Мая по центральной площади проходила демонстрация трудящихся всех отраслей промышленности, а так же студентов, школьников и просто желающих пройтись общей разноцветной, поющей и пляшущей колонной. Но надо признаться, что готовились к праздничному прохождению колонны, как всегда, в последние дни апреля. То ли времени не хватало для подготовки, то ли с памятью у руководителей было туго, а может просто надежда на бессмертный «Авось»?! Так вот и школа, в которой учился Санька, ничем не отличалась от остальных и, как говорят в народе, «пока жареный петух…» ну и т.д.
До первого мая оставалось четыре дня, когда в школьной учительской неожиданно прозвучала кем-то оброненная фраза. Потом долго пытались разобраться, чьи же это были слова, но… никто так и не признался. А фраза была такова: «Почему бы из фанеры не построить стилизованный космический корабль «Союз»? Водрузить его на кузов школьной машины, посадить в него ученика в комбинезоне космонавта, и пустить машину во главе школьной колонны?! Ни у кого такого не будет…» Директору школы эта идея очень понравилась, но она ещё добавила:
- Перед самой машиной двое старшеклассников пусть несут плакат с названием школы в красиво оформленной рамке с двумя привязанными к ней большими, накаченными водородом шарами. А у самой трибуны плакат отпустить и пусть шары поднимут его высоко-о-о - высоко в небо…
Учителя, конечно, захлопав в ладоши, её дружно поддержали, и все, как один, посмотрели на трудовика. Ему же осталось совсем немного - быстренько эту идею оформить в фанеру, установить на борту машины, ну и покрасить, как полагается… А «космонавтом» тут же назначили директорского сына - ученика шестого класса, спортсмена и круглого отличника.
Через три дня взмыленный трудовик, конечно, не без помощи старшеклассников, работу закончил. И теперь посередине двора на открытом кузове школьной машины, поблескивая свежевыкрашенной голубой краской и опираясь острым носом на кабину, гордо лежала направленная прямо в небо ракета. На боках у неё большими ярко-красными буквами было написано «СОЮЗ». Через верхний люк (диаметром около метра) можно было забраться «космонавту» и, высунувшись по пояс, стоять на внутреннем каркасе, не боясь оттуда свалиться.
Шить комбинезон взялась Санькина мама. Был брошен клич: «Кто сможет выполнить эту непростую работу?!» Тут вдруг выяснилось, что швейная машинка, оказывается, есть только в семье завуча Сергея Ефимовича (Санькиного папы), жаль, только времени было маловато. Оставался всего один день, а вернее, одна ночь, но… делать нечего, надо, значит надо…
Для шитья костюма была выделена большая оконная штора когда-то ярко-голубого цвета. Правда, за годы использования она несколько выцвела, но зато она точно подходила под цвет ракеты. Ростом директорский сынок был примерно с Саньку (ну, может быть, чуть повыше), и поэтому, мерку мама снимала со своего сына, прибавив на всякий случай несколько сантиметров на вырост. В эту ночь ей спать, увы, довелось от силы часа два, но утром Первого Мая, на радость всем, костюм был практически готов.
Почему практически? Не хватило красного ранта на левую сторону костюма (от подмышки и вниз), но на семейном совете решили так, что если «космонавт» не будет поднимать левую руку, а махать будет только правой (левой держась будто бы за ручку на люке), то никто даже и не догадается. В школу папа ушёл первым, захватив завёрнутый в газету костюм, а Санька с мамой и сестрёнкой Зиной должны были подойти попозже, к самому построению школьной колонны…
Но когда настала пора выходить из дома, мама устало села на табурет, прикрыла глаза и тихо проговорила сыну:
- Сходите-ка сегодня без меня, что-то у меня голова сильно разболелась. Видно, ночка сказалась. Да, Сынок, обязательно зайди в учительскую и скажи об этом папе. Только будьте повнимательней - не потеряйте Зину в общей толпе, а я вас буду ждать дома с праздничным обедом, - и она поцеловала обоих в макушку…
Когда Санька вместе с Зиной подошли к двери учительской, он легонько постучал. Вряд ли можно найти такого ученика, который мог бы вот так смело и бесшабашно войти в святая святых школы - учительскую. Наш герой от остальных вряд ли чем отличался и, несмело заглянув в помещение, он поискал глазами папу (в школе уже Сергея Ефимовича). Его почему-то не оказалось, видно, куда-то вышел.
- О! Архипов, о-о-очень кстати! Ну-ка, давай, заходи к нам. Давай-давай, не стесняйся! - голос директора школы Клавдии Викентьевны (ученики в шутку её звали ласково наша КлаВик) просто ошарашил Саньку. Где-то внизу живота сразу как-то неприятно защекотало, - И сестрёнку заводи, нечего ей болтаться там в коридоре.
- Я вообще-то к па… Сергей Ефимовичу, - тут же поправился растерявшийся Санька.
- Твой па… Сергей Ефимович сейчас появится, - дружелюбно улыбнулась директор, - а ты нам нужен для важного и очень ответственного дела. Я слыхала, что ты ответственный человек, Архипов. Или я ошибаюсь и информация у меня не верная?! - вроде как вопрошая и утверждая одновременно, проговорила она и решительным шагом направилась в сторону Саньки. Наш герой даже засмущался, ему ещё никто и никогда таких слов не говорил. На всякий случай он промолчал и сделал вид, что очень занят любопытной сестрёнкой.
- Мой Колька что-то приболел. С утра температура до тридцати семи с половиной подскочила и, сам понимаешь… Конечно, ты всё понимаешь, а значит, раздевайся и примеряй костюм «космонавта». А зачем тебе его примерять, если твоя мама его сшила по твоим меркам?! - и директор весело рассмеялась, - С папой уже всё оговорено, хоть он и был против, но я настояла. Разве кто-то может поспорить с директором школы? - она заговорщицки подмигнула Саньке и, наклонившись к нему, полушёпотом в самое ухо (чтобы никто не слышал) добавила, - А вот твой папа спорит со мной и не боится…
Через десять минут, спешно облачённый в костюм «космонавта» (надетый прямо на верхнюю одежду, чтобы не замёрзнуть в ракете во время демонстрации), и с большим круглым, почти что космическим шлемом в руках, Санька стоял посередине учительской. Этот шикарный шлем был изготовлен учителем физкультуры из папье-маше, а его основой была накаченная камера от футбольного мяча. Ведь в семидесятые годы прошлого столетия о ниппельных мячах в сельских школах даже и не слыхивали…
А сестрёнка Зина, разинув рот, с восхищением смотрела на своего брата. Он был таким красивым в этом, сшитом мамой, космическом костюме. Она просто вся светились от счастья - ведь это именно её брат будет сидеть в ракете.
Так, волей судеб, или ещё из-за какой капризули судьбы, неожиданно для себя Санька, стал почти что космонавтом, хоть и не совсем настоящим, но для него тогда это было не столь важно – главное факт…
Пособие начинающим космонавтам
автор: Беляев Игорь Владимирович
Если вы твердо решили лететь на Сатурн ранним воскресным утром, могу рекомендовать несколько полезных советов, как избежать в этом деле суеты и лишних разборок с бабушкой, которая понимает в межпланетных перелетах еще меньше мамы (при условии, что папа спит).
Во-первых, подумайте, как вы будете возвращаться. Лучшее средство для приземления – это, конечно, роликовые коньки, поэтому их необходимо выпросить в первую очередь. Если они у вас уже есть, пусть купят вам живого крокодила. Он хоть и не имеет прямого отношения к полету, зато способен отвлечь вас от его проведения. Возможно, родители и согласятся, взвесив все «за» и все «против».
Во-вторых, чтобы долететь до Сатурна, вам нужно набрать вторую космическую скорость, а это немного - немало 11 километров в секунду! Что такое секунда, я думаю понятно: сказал «раз» – и секунда прошла. А вот что такое километр? Ну, это тоже просто. Это расстояние от вашего дома до детского сада или туда и обратно, если садик ближе, чем в одном километре. Таким образом, за то время, когда вы говорите «раз», вы должны успеть сделать до садика 11 рейсов! Я думаю, вам не захочется столько раз бегать до садика, тем более в выходной. Правда, есть лучший способ. Вам нужна ракета. Ее проще всего построить из дивана, предварительно удалив с него папу. Это - балласт! Само собой ракете необходим ракетный двигатель. Помните – он всегда у вас под рукой. Это – подушки. Кидайте их в одну сторону, например, в папу, и вы, несомненно, полетите в другую сторону. Этого вам и надо! Остается только проследить, чтобы не пролететь мимо Сатурна.
В-третьих, вам необходимо позаботиться о питании. Манная каша и тому подобное – это просто издевательство над самой идеей межпланетных перелетов! Пора бы уже маме понимать такие простые вещи. Гораздо больше подходит для питания в условиях невесомости конфеты и пирожные, которые очень приятно ловить ртом, когда они порхают по кабине космического корабля.
И, наконец, чтобы родители не волновались, пусть следят за вашим путешествием в телескоп. Он стоит совсем недорого: сто или тысячу УЕ. И это смешная плата за то, чтобы с гордостью наблюдать за сыном-героем. Кстати, вы вполне можете по возвращении взять взаймы у родителей этот телескоп. Я уверен, они не откажут вам в желании познакомиться с его внутренним устройством. Если с телескопом ничего не случится (это можно смело предположить, зная вашу высокую квалификацию в подобного рода делах), то вы увидите в него замечательную звезду Альдебаран. Она отлично заметна на осеннем небе в созвездии Тельца.
В добрый путь, друзья!
Космонавт
автор: Евгений Белкин
«Космонавт» жил на седьмом этаже, а Коля на восьмом. У «Космонавта» был автомобиль «Жигули», а папа Коли был профессиональным механиком. Поэтому «Космонавт» и папа Коли дружили.
Тогда личные автомобили были редкостью. Их могли позволить себе не многие. В семье Коли машины не было. Поэтому предложение дяди Жоры, которого в подъезде все звали Космонавтом, покатать Колю по вечерней Москве, самим Колей было принято с радостью, а его родителями с понимающей ребёнка улыбкой.
Дядя Жора и Коля сели в светло-бежевые «Жигули», и поехали. Вся поездка занимала минут двадцать, но для восьмилетнего ребёнка это было целым путешествием!
Автомобиль «летел» по блестящей, вечерней Москве, и в детском сердце щемило от радости. Потом фонарей поубавилось, появились какие-то серые переулки. И наконец, автомобиль заехал в незнакомый двор, дома которого образовывали прямоугольный колодец. Центр двора-колодца занимал земельный участок, с невысокими деревьями и кустарниками. Там же размещалась простенькая детская площадка. На дороге, по периметру двора стояло два одиноких автомобиля, один из которых был закрыт чехлом. Всё это скромное убранство двора освещало несколько тусклых фонарей.
Дядя Жора служил в «Звёздном городке»* и имел звание майора. Не известно насколько он действительно был космонавтом, но для Коли он был небожителем, и постоянно дарил что-то необыкновенное. Как-то он подарил Коле пакет со жвачкой. Около десяти пачек, по пять и десять пластинок, со вкусом мяты, клубники, и ещё чего-то незнакомого. В семидесятые годы, в Советском Союзе, жевательной резинки не было вообще. Поэтому дети не знали, что это такое, и как это надо употреблять. Коля распечатывал ароматные пластинки, засовывал их в рот и после непродолжительного пережевывания, глотал. От заворота кишок его спасло чудо.
Несколько раз дядя Жора приглашал Колю к себе в гости, в свою квартиру, на седьмом этаже. Он доставал перед Колей коробки из-под обуви, вынимал из них и раскладывал на диване: погоны, петлицы, звёздочки, кокарды. Дядя Жора разбирал всю эту военную фурнитуру, а Коля с замиранием сердца наблюдал, что ему отложат из этих сокровищ в качестве подарка. Все эти вещи во дворе, среди ребят, очень ценились. Во-первых, потому что их нельзя было купить. Во-вторых, эти вещи являлись доказательством принадлежности к чему-то исключительному. И наконец, - они просто были надёжной валютой. Один погон или звёздочку можно было запросто сменять на какие-нибудь другие важные и нужные вещи.
Однажды, к какому-то празднику, дядя Жора подарил Коле набор «Космических шоколадок». Такие небольшие шоколадные плитки, уложенные в красочную подарочную коробку. На бумажном фантике каждой из шоколадок был изображён спутник или ракета советской космической отрасли, а на некоторых, вместе с ракетами портреты космонавтов, которые на них летали. Набор состоял примерно из двадцати шоколадок.
Сначала Коля не хотел трогать эти замечательные шоколадки, и нарушать красоту их упаковки. Он пытался аккуратно доставать из бумажных фантиков, завёрнутые в фольгу плитки. Разворачивал их, вынимал шоколад, и ел.
Потом, в обратной последовательности, заворачивал фольгу, вставлял её в фантик и клал пустые обёртки в ячейки подарочной коробки. В результате, Коля так наелся этими шоколадками, что опять, только своевременное внимание родителей, помогло спасти ребёнка от серьёзного отравления.
Как-то дядя Жора подарил Коле старый китель, а в другой раз - офицерские сапоги.
В общем, авторитет дяди Жоры для Коли был таким большим, что Коля тоже хотел стать космонавтом.
Дядя Жора припарковал машину, и сказал, что он сейчас пойдёт по делам, и оставит Колю ждать его рядом с машиной, а если что-нибудь случится, то пусть Коля бежит в квартиру, в которую они сейчас поднимутся.
В квартире их встретила какая-то незнакомая тётя. Она потрепала Колю по кроликовой шапке и дала несколько конфет. Дядя Жора отвёл Колю обратно к закрытой машине, рядом с которой Коля должен был ждать. Проинструктировал его ещё раз, и ушёл, а Коля остался, в чужом дворе охранять дяди Жорины «Жигули».
Сначала, находясь в весёлом настроении от «полёта» по вечерней Москве на машине, и полученных конфет, Коля был всем доволен. Он представлял себя часовым на посту и обходил вверенную ему территорию: периметр двора; его центр.
На детской площадке, в окружении деревьев, было сумеречно, и звёзды на небе особенно выделялись. Они были яркими, и их было много. Задрав голову, Коля смотрел на небо, и представлял себя космонавтом, летящим в космосе. Но через полчаса бестолкового шатания в полутёмном, и совсем пустом дворе, Коле надоело, и захотелось домой к маме с папой. Но дороги домой он не знал. А так как единственной связывающей с ними нитью был дядя Жора, Коля решил идти к нему.
Лифта в доме не было, на каком этаже находилась квартира с незнакомой тётей, Коля не запомнил. Поэтому он ещё полчаса потратил на поиски квартиры, удивляя жильцов странным вопросом: «А дядю Жору можно?» Так как квартиры на этажах находились отдельно от самих лестниц, у Коли, помимо волнения от разлуки с родителями, появился страх, что дядя Жора незаметно спустится к своей машине, по этим лестницам и уедет без него. Коля настойчиво звонил в разные двери, но дяди Жоры нигде не было. Коля даже заходил в соседний подъезд, в поисках тётиной двери, и стал уже серьёзно паниковать. Успокаивало только то, что дяди Жорины «Жигули», оставались на месте.
Через тридцать шесть или сорок дверей, вконец расстроенный и едва сдерживающий слёзы, Коля всё-таки нашёл квартиру тёти, которая трепала его по шапке и давала конфеты. Тётя открыла дверь и, увидев Колю, удивилась. Дядя Жора тоже удивился и, принимая неожиданное появление ребёнка, как наступление чрезвычайной ситуации, в волнении спросил его:
- Что случилось, Коля?
Коля, куксясь и едва сдерживая слёзы, выдавил из себя:
- Мне грустно одному и я хочу домой к маме с папой!
Дядя Жора, выдохнув с облегчением, оттого, что не произошло ничего страшного, смущаясь перед тётей нетерпеливостью Коли, и расстегивая верхнюю пуговицу своей рубашки, сказал:
- Надо немного потерпеть, Коля, я сейчас приду. Иди, пожалуйста, к машине, и подожди меня там, как мы с тобой договаривались.
Несколько успокоенный, но всё-таки поникший, Коля пошёл к машине, где прождал дядю Жору ещё полчаса.
В общей сложности, включая саму поездку на машине туда и обратно, время отсутствия дяди Жоры с Колей составило, как и было обещано родителям Коли, не более трёх часов. Они уехали в восемнадцать тридцать и вернулись в половину десятого. Но для Коли - эти часы были вечностью. Особенно вечностью были часы ничегонеделания в пустом и незнакомом дворе и поиски тётиной квартиры, в которой пребывал дядя Жора.
Они ехали по вечерней Москве, молча, в тишине. Каждый думал о своём.
Больше дядя Жора не приглашал Колю кататься на машине. Как-то не получалось. А Коле расхотелось быть космонавтом.
Космонавт
автор: Александр Белоус
Сегодня день космонавтики, и можно вспомнить, как я чуть не стал космонавтом.Дело было году в 1980-м. Я оканчивал аспирантуру как-то тяжело, в безденежье, в слабом понимании, что меня ждет. Никакая научная звезда мне не светила.
И еду я электричкой, в своих потертых финских джинсах, которые два года назад были новые, но вельмо пообтерлись. Они сами стали путешественниками по нашей бескрайней Родине.
Ехал я на встречу с начальником отдела в НИИ «Энергия». Мне хотелось получить направление из аспирантуры куда-нибудь в Подмосковье, понятно почему. Не за колбасой или карьерой. Удержаться возле друзей хотелось, возле привычной научно-тусовочной и туристко-песенной жизни.
Но ехал я без билета. В те года в электричку можно было сесть без билета. Одно опасно – редко, но ходили контролеры. Билет до Мытищ стоил 32 копейки, это примерно два батона хлеба. В тот день у меня денег не было начисто. Тяжелый последний аспирантский год сильно прошел по моему материальному положению. Как пел Высоцкий - на водку и то денег не хватало. В общем, поехал я без билета, заснул, и попался в руки злобных, но в общем-то справедливых контролеров. Ну как им объяснить, что аспирантская стипендия в 60 рублей иссякла, а нужно завербоваться на работу в НИИ «Энергия», и оттуда могут даже послать в космос.
Взяли меня контролеры за жабры основательно, потащили в милицию в Мытищи, вывернули наизнанку, отобрали паспорт, пришлось объяснять всю свою неудавшуюся жизнь, и то, что я к тому времени опубликовал 20 статей. Каким трудом они даются, эти статьи, ни менты, ни кондукторы не понимали.
Отпустили меня, после подписи акта, со снятием всех паспортных и аспирантских данных.
И вот к трем часам дня я все же доплелся до проходной «Энергии», позвонил по телефону, представился, сказал, кто я, и сел на кожаный диван. После тяжелой изнурительной беседы, я заснул.
И вдруг неожиданно передо мной предстал начальник НИО. Я сразу его узнал, хотя и не помнил по имени-отчеству. Это был космонавт Быковский. И увидел я его не в первый раз в жизни.
Лет десять до этого, во время службы в Советской Армии, в воинской части 14109, в двадцати км от Симферополя, я трудился на станции "Трал-КП". Эта служба была в радость, уж простите меня современные призывники.
В самый трагический для космической эпопеи, когда погибли три космонавта, Валерий Быковский дежурил на нашей станции, которая дублировала «Зарю», временно вышедшую из строя станцию нашего Центра Дальней космической связи, а мы, молодые пацаны из Алма-Аты,выпускники АЭТС, суетились возле своих магнитофонов, записывающих на широкую ленту сигналы, цифровых электрографов, и антенн с акселераторами.
Космонавт, а ныне начальник отдела взял мои документы, спросил, что закончил, и какая у меня прописка. Я смотрел на генерала в гражданской одежде, худенького, но еще не основательно седого. Хотелось, ох как хотелось, поступить на работу в его отдел.
Он посмотрел в мои усталые глаза, скользнул по моим давно неглаженным джинсам финского покроя, и вздохнул:
-Плохо у нас сейчас с общежитиями. Не можем мы вас взять.
Я понимающе кивнул. Но попрощался со мной космонавт за руку. Это была в какой то мере компенсация за трудности советского времени.
Через месяц-два меня все же взяли на работу в Жуковский НИИП, где я проваландался лет 9, и честно хлебнул лиха советского инженера, перед отъездом в дальние края. Однажды ночью в 109-ю квартиру на трех вокзалах, где я тогда снимал комнату у золотоискателя из Бодайбо, позвонили и спросили: «Здесь живет товарисц Белоус? Вам телеграмма». На картонном бланке, перечеркнутом жирной красной линией, сверху было напечатано «Правительственная телеграмма», а ниже: «Командировать Белогвардейца. Срочно Заря». Я схватил зубную щетку, паспорт, одел свои потертые финские джинсы и спустился с вооруженным провожатым на ржавом болтающимся лифте на первый этаж. Рядом с домом стоял военный Бобик.
Смотри и другие материалы по теме: