На этой странице "Любимая Профессия" рада представить вам современные рассказы про профессию медбрат, которые с любовью и душевной теплотой написали современные авторы. Спасибо авторам за труд и талант.

Рассказы про медбрата

Медбрат
автор: Вячеслав Дегтяренко
 
 
- Мне страшно…Я боюсь людей. Мне кажется, что меня напрасно родила моя  мать… Меня никто не любит. Я ничего не умею. Даже делать инъекции.  Я протыкаю чужие вены и представляю чужую  боль на себе. Вечерами я плачу. Сидя в своей тёмной комнате от того, что ничего не умею…Я постоянно живу в напряжении… Постоянно жду, что вот-вот что-то должно случиться страшное, неприятное, ужасное… Лучше бы я умер…
 
- Денис, успокойтесь. Жизнь дается только один раз. Может, вам следует полечиться…
 
- Я пробовал. Принимал фенибут, пил глицин, афобазол, валерианку…Ничто не помогает…У меня есть водительские права, но я боюсь сесть за руль машины и поэтому езжу с отцом. Я честно сдал, со второго раза.
 
- А девушка?
 
- У меня никогда ее не было. Мне кажется, что они насмехаются надо мной. Над моими очками, неуверенной, семенящей походкой, немодной одеждой… Если я подойду к ней, то у неё окажется парень - качёк и он побьёт меня из-за того, что я пристаю к его девушке…Не увольняйте меня. Я прошу вас. Я исправлюсь. Кроме госпиталя у меня не осталось никакой отдушины.
 
- Не плачьте, прошу вас. Вы же мужчина... Вас не увольняют…Заявление вы написали «по собственному желанию» с открытой датой. У вас есть две недели, чтобы исправиться…
 
- Но за эти две недели я не стану лучше делать внутривенные инъекции, не исчезнет моя тревога. Теперь я буду знать, что меня пристально оценивают окружающие, и я еще больше буду бояться людей, больных, медсестер… Всё это время они ведь меня постоянно хвалили. Говорили, что я хороший, примерный, не пью, не курю, не ругаюсь, вежливый. Я не верил их искренности. В душе я себя считал другим… И вот сегодня всё открылось. Старшая сестра и начальник отделения сказали, что если я не напишу заявление по собственному желанию, то меня уволят по статье. Что же мне делать, Ольга Владимировна?
 
- Вы не думали, Денис, сменить место работы, род занятий?  Может быть, вам не место в медицине?
 
- Я хочу приносить пользу людям. Я ведь больше ничего в жизни не умею делать. Я постараюсь совладать с собой, со своими нервами, тревогой, чтобы окружающим было незаметно.  К тому же я уже поменял три отделения и везде меня вежливо просили убраться. Думал, что хоть в психиатрии я разберусь в себе. Не вышло. Трёх месяцев было явно мало… Какие же они двуличные!  Хвалят, а потом вот так нож в спину!  За что? Только потому, что я ни такой, как они? Уж лучше мне не жить, чем терпеть такие муки…
 
- Успокойтесь, Денис… Вот, выпейте седативной микстуры. Я вам выпишу рецепт на антидепрессант и лёгкий нейролептик. Всё должно хорошо разрешиться. 
 
***
 
- Я права? – уточнила молодая докторша психиатр.
 
- Не знаю, Ольга Владимировна… Это, как вам сердце подсказывает. Молодой человек психически болен и мы все это видим. Социопатия, депрессия, лабильность аффекта…но это незаразно и в наших стенах относительно излечимо… Ему тяжело, но он старается. Он – изгой сестринского коллектива и они его клюют, как в том мультфильме про гадкого утёнка. Станет ли он тем самым лебедем? Не знаю. Потенциала может не хватить. Но оставить его наедине с самим собой – это для него шаг в бездну. 
Медбрат
автор: Иван Цуприков
 
Статья пошла. Валентин еще раз перечитал несколько абзацев ее начала, отодвинулся от монитора компьютера, и во всю силу потянулся на кресле.
 
«Нужен заголовок. Заголовок, заголовок, тогда и статья пойдет как по маслу, - решил он, - например «Утро вечера мудренее». Нет, лучше, «Бригадира назначить!», -  и, по привычке, нащупав в кармане пиджака пачку сигарет, отправился в туалет покурить.
 
В туалетной комнате было прохладно из-за открытого окна, у которого стоял председатель профкома треста.
 
- Игорь Борисович, привет! 
 
Но тот, так и не повернувшись к Валентину, махнул рукой, мол, и тебе того же. Да и не надо поворачиваться, подумал Валентин, у каждого свои проблемы.
 
Прикурив сигарету Валентин попытался мысленно вернуться к статье, которую нужно обязательно написать сегодня и поставить на первую полосу газеты, с таким ярким и сильным заголовком. Например: «Смирно! Кто стоит «вольно» уволю!» или «Бригадира назначить из…» Нет, нет, не так.
 
Новый вдох в себя сигаретного дыма закружил голову...
 
Валентин еще раз взглянув в сторону Волынова. Такое впечатление складывалось, что теперь перед ним стоит сутулый, обмякший старик. Его аура, какая-то рыхлая, сползает со своего нимба и падает на пол серыми кляксами. 
 
Валентин встряхнул голову, такие видения к нему уже не раз приходят, когда видит человека очень больного, и его ЭГО во всю молит окружающих с просьбой помочь. Так и сейчас, перед ним стоял не цветущий человек, а что-то еле-еле напоминающее его, пытающееся обеими руками что-то вытащить из горла. Валентин внимательнее присмотрелся и увидел за что "ухватились руки" или "пытались расширить горло", это какое-то пятно, даже не пятно, а какой-то или орех, или нарыв... 
 
- Игорь Борисович, а к врачу обращались? - неожиданно для себя спросил Валентин.
 
После этих слов, тот, неожиданно, резко повернулся к Валентину: "Что вы говорите?"
 
- У вас гортань воспалена.
 
- Знаю. Я же своей Аньке говорил, что бы молчала об этом. От кого услышал?
 
- От вас, дышите с трудом.
 
- Что у тебя такое бывало?
 
- Да, - соврал Валентин.
 
- Слышал, ты зама управляющего лечил. Правда?
 
- От кого слышали?
 
- Валя, не в этом дело, - приложив руки к груди выпалил Волынов, Ой, какое лицо у него напряженное, с какой мольбой покрасневшие глаза смотрят на тебя. - У Юрьича выровнялось давление, перестала болеть голова. Может и мне поможешь?
 
- Лучше обратитесь к ухогорлоносу.
 
- Да у того никакой практики, только с института пришел, - с натужной хрипотцой выдавливал из себя слова Игорь Борисович.
 
- Тогда к терапевту.
 
- Валя, хватит разговоров, сможешь помочь?
 
- Думаете все так легко, повел руками и выздоровели. Во-первых, нужна ваша готовность к этому и моя. Во-вторых, знания, как правильно работать, опыт. А вдруг что не так получится, - но Валентин уже был не подвластен себе. Его руки сами по себа начали подниматься, глазами стал искать что-то на открытом лбу Волынова
 
- Валентин, я готов.
 
Но этих слов Валентин уже, как бы  не слышал, ладонями обвел лицо Валынова и, почувствовав тепло, идущее от него, сделал несколько мановений вокруг головы:
 
- Сейчас почувствуете тепло или холод - скажете что. Только расслабьтесь, - и повел ладони с головы вниз, к поясу, потом – вверх, и опять – вниз.
 
Старик сморщился, весь напрягся, руками защищая себя от невидимых волн, с сильными порывами тепла из рук Валентина, И вот он не выдерживает, расслабляется, открывая себя...
 
- Тепло пошло по всему телу, такое мягкое, легкое, непонятное, - говорит Волынов.
 
...Но это еще не тот Волынов: человек-боченок, веселый и радостный, прыгучий как пружина, а столетний, замшелый старик. А вот эта труба, по которой идет его жизнь чем-то забита. Валентин разрезает ее и вытаскивает орех. Грецкий? Нет. Он такого бурого цвета, наверное, никогда не бывает. Да еще и мягкий, как резина, сырой и вонючий. Отбросил его в сторону. Падая на землю "орех" "разбивается" в пыль, которая исчезает.
 
"Дай Бог ему здоровья! - поднимая голову просит небесные силы Валентин. - Дай ему сил стать перед тобою..." 
 
Лицо старика, начало размываться, словно улетучивается пар со стекла, и перед Валентином четко вычерчивается лицо Волынова, такое слабое, такое вымотанное, просящее...
 
– Игорь Борисович, все нормально, все хорошо. Теперь легонечко вдохните в себя открытым ртом свежего воздуха. Выдохните. Теперь сделайте вдох глубже. Чувствуете воздух проходит в бронхи и легкие? В голове становится свежо. Выдохните. Теперь еще глубже вдохните в себя, та-ак, и - выдохните. Дыхание становится нормальным и спокойным...
 
- Да, да, наконец-то, - воскликнул тот.
 
- А теперь почувствуйте, что вы отдыхаете на пляже. Лежите на песке, солнышко прогревает все ваше тело, гортань выздоравливает. Накопившаяся смола от сигарет, больше не закрывает образовавшийся нарыв, он начинает рассасываться. Вы решаете больше не курить... 
 
Еще несколько мановений рук очищает гортань от "грязи". Валентин отошел в сторону, встряхнул руки, словно сбрасывая с них налипшую грязь, и, включив воду в умывальнике, смывает ее с ладоней.
 
- Все, Игорь Борисович, пора приходить в себя.
 
Глаза Игоря Борисовича начали принимать нормальное состояние, зрачки вернулись на берега свои, и нашли Валентина, стоящего рядом. 
 
- Валя, Вы, умница! Умница, я начинаю дышать, - хрипотца тоже сошла. - Ой, как прекрасна эта жизнь! Ты даже представить себе не можешь, как хорошо дышать. У меня эта проблема лет семь назад началась, что толком и не пойму. А "тем" только резать горло и с дырою всю жизнь ходить. Как прекрасна жизнь. Пойдем ко мне, угощу настоящим краснодарским зеленым чаем. Это такой чай, с таким ароматом, ТЫ просто… - так прорвало Игоря Борисовича на разговор, что он даже сам, наверное, не смог остановить бы его. Чувство новой жизни, оно, как родник, набирающий силу, как река, выходящая из берегов, как сжатый воздух вырвавшийся наружу из емкости...
 
- Игорь Борисович, я очень занят, а вот вам чаек пить можно, только не сильно горячий. И еще одна просьба, все же сходите к врачу. И, вторая, то что я сделал, между нами пусть останется. Я только начинаю познавать этот процесс, мне нужно учиться и учиться. А то, если молва пойдет, то можно таких бед накрутить. Люди поверят, а я не готов им помочь.
 
- Хорошо, хорошо. Рот на замке, - Игорь Борисович приложил руку к сердцу. - А тебе большое спасибо. Три последние ночи боялся закрыть глаза, ведь во сне не раз задыхался, летал по земле, все какие-то кладбища выбирал. Ой, чего только не перечувствовал, лучше не вспоминать. Валь, как освободитесь, жду в гости…
 
…А вот теперь все как застопорилось, ни мыслей, ни желания писать. Валентин присел в кресло, и закрыв глаза, постарался расслабиться, не пуская в голову никакие мысли. Но не удавалось: 
 
«И зачем я взялся за это дело? Дурак! Но, он же уже почти не мог дышать. А вдруг не удалось бы, ведь я сам не понимаю, что делаю. Внушаю. Может все-таки на самом деле есть у человека свой ангел, который если не может справиться ищет чьей-то помощи. Какое имя ему? Сознание, которое как в тюрьме сидит в нашем теле и не может вырваться из него, пока оно живое. Дух? Что это, как его зовут? Надежда?"
 
-А-а-а-а! – раздался громкий женский крик из коридора. – Помогите!
 
Валентин выскочил из кабинета. В холле народ окружил Игоря Борисовича, полулежащего в кресле. Кто-то принес нашатыря, но тот отмахивался от ватки, которую ему совали под нос, чтобы тот вздохнул и пришел в себя.
 
- Извините, голова закружилась, утомился… - тихо говорил он собравшимся вокруг него людям. Дайте, пожалуйста, вздохнуть свежим воздухом.
 
«Скорая помощь» прибыла быстро. Средних лет врач, попросил собравшихся зевак не мешать и разойтись. Измерил давление у Игоря Борисовича. После этого что-то шепнул медсестре. О чем врач и медсестра говорили между собой Валентин не расслышал из-за гомона собравшихся вокруг сотрудников. И только после появления в холле управляющего трестом все разошлись по своим кабинетам. 
 
...После укола, сделанного Игорю Борисовичу, врач заново измерил давление, и громко сказал медсестре: «Готовьте…, а то мы его потеряем».
 
Что «готовить» Валентин не расслышал, а вот то, что Игорю Борисовичу становится хуже, Валентин видел и сам. Тот в полуобморочном состоянии уже закрыл глаза, его тело становится вялым, оседает в кресле.
 
Врач что-то начал быстро искать в своем чемоданчике. Вскрывал новую ампулу, заправил ее жидкостью приготовленный медсестрой шприц. Волнение врача передавалось и Валентину.
 
- Извините, подошел он к врачу, это я виноват, дайте мне десять секунд! – и силой отведя руку врача, присел около Игоря Борисовича:
 
- Игорь Борисович, пора вставать. Пора! - голос начал дрожать, нервозность обрушивается с такою силою на тело, что оно начинает также дрожать как и голос. Но руки, руки поднимаются и, разводят белесый туман прячущий Игоря Борисовича, тот оглядывается и останавливается и смотрит на Валентина говорящего: "Вернитесь, вас там еще не ждут. Здесь еще нужно жить. Пора, пора! Вставайте!"
 
И вдруг, к удивлению доктора и медсестры, Игорь Борисович зевнул во все горла, потянулся, и упершись руками в сиденье кресла потянулся, громко вздохнув, и встряхнув головой, открыл глаза.
 
- Валя, - первым, что тот сказал, смотря на Валентина, - ну зачем ты меня разбудил? Я сейчас знакомился с такой красавицей, пером не описать. На пляже, в Сочи, под бой барабанов, звуки труб танцевал с ней. А ты – "пора назад, пора назад", - и только сейчас, увидев около себя врачей, спросил. – А что произошло?
 
- Вы сознание начали терять…
 
- А, да-да-да. Это связано с переутомлением, три дня не спал, - и посмотрел на врача.
 
- Как Вы себя сейчас чувствуете? - спросил доктор, нащупывая пульс на левой руке Игоря Борисовича.
 
- Здорово! Усталость как рукой сняло.
 
Доктор еще раз замерил давление Игоря Борисовича и с удивлением посмотрел на медсестру:
 
- 120 на 80! Игорь Борисович, я еще раз проверю, - и опять, с удивлением смотрит на своего пациента, как буд-то ничего и не было, давление нормальное. 
 
- Так что вы, Валентин, мне перед этим хотели сказать, - и, взяв корреспондента за руку, отвел его в сторону.
 
- У него в гортани было какое-то пятно.
 
- Понятно. Слышал у Вас это началось после ранения в Афганистане. Слышал про вас, слышал.
 
- Все, надо с этим завязывать, - пряча глаза выдавил из себя Валентин.
 
- А может и нет, - заглядывая в Валентиновы глаза сказал доктор. - Вы подняли человека, вот! Из гроба. Вот так! Поразительно. Идите учиться в мединститут, или хотя бы в медучилище, или хотя бы на какие-то медицинские курсы. Да, да, а у меня, вот, виски второй день давят. Ни аспирин не помогает, ни цитрамон.
 
- Вы переутомились, - посмотрев выше глаз доктора сказал Валентин. Или ремонт в квартире, или двойки, что-то такое мешает Вам отдохнуть. - А теперь у вас все хорошо.
 
- О, точно! Вы смотрите, - доктор обернулся и посмотрел на недавнего своего пациента и медсестру о чем-то беседующих между собою. - Уже нет, не давит, и тяжесть словно сбросило. Спасибо, только вот поосторожнее с этим в следующий раз. У кого учились?
 
- У Джуны, заочно. Сын  сильно болел, полгода в больнице пролежал, лечили от воспаления легких, а оказались – бронхи.
 
- Да уж. Мы не Боги! Ну и?
 
- Попались статьи о Джуне в журнале «Физкультура и спорт» и начал учиться.
 
- Да. Значит теперь я буду вас звать медбратом, Валентин, медбратом. – И пожав ему руку доктор обернулся к председателю профкома. – Так, Игорь Борисович, как здоровье? Хорошо! Прекрасно! Я еще раз ваше давление померю. О, отлично! Теперь на палец смотрите только глазами, вот так, все прекрасно. Не переутомляйтесь больше, тогда и до ста – ста пятидесяти лет проживете! – и, пожав всем руки председателю профкома и Валентину, врачи ушли.
 
- Ну, Валя, теперь от чая Вы не отвертитесь. Пойдемте ко мне в кабинет, - встав с кресла Игорь Борисович приобняв корреспондента повел его к себе по коридору. – А что я видел, вы с одной стороны поторопились. Там такая история закручивалась на пляже. Сейчас расскажу!
Медбрат
автор: Леонтий Исаков
 
- Сидел я как-то в тамошнем ДОПРе…
(«Золотой теленок» И. Ильф и Е. Петров)
 
Лежал я в тамошнем госпитале (Южная группа войск)… Проблема банальная – надо было что-то лишнее отрезать в организме и аккуратненько заштопать.
И лежал в нашей палате полковник-штабист. Нырнул он как-то в бассейн и ударился головой о дно. Не рассчитал, видимо, траекторию вхождения в воду. В итоге – ранка на голове.
Ну, вода – явно не асептическая, плюс микробусы… Другими словами, уложили полковника на госпитальную койку. И давай ставить уколы – антибиотики. Каждые четыре часа! Круглосуточно! Бедный полковник, кажется, даже ночью, не просыпаясь, на «автопилоте» подставлял «пятую точку» медсестре. Она делала иньекцию – и… до новой встречи!
Как бы там ни было, а пошел офицер наш доблестный на поправку. И стали готовить его к выписке.
Тут надо заметить, что при госпиталях-лазаретах немало солдатиков срочной службы крутится. Я специально говорю в настоящем времени, потому что знаю – сачки неистребимы!
Попал, положим, боец в госпиталь, выздоровел. А тут приглянулся он медперсоналу. И… не выписали его в назначенное время, посчитали еще…»больным». И оставляют его в госпитале – не подсобных работах. Каталку там переместить от приемного отделения до палаты, сестре-хозяйке бельишко рассортировать, разложить по полкам… И все довольны! Бесплатная рабсила – для персонала, а солдату – вообще кайф! Служба-то идет!
Так вот, выписной эпикриз, заключение, значит, этому полковнику стал писать некий рядовой Пупкин. У него было какое-то незаконченное медобразование – типа фельдщера.
Медбрат, тщательно изучив историю болезни, немного подумав, начертал:
«Полковник имярек поступил на излечение в госпиталь с травмой головы, усугубленной инфекцией. Лечился в период с такого-то числа и по такое. Были назначены антибиотики ( внутримышечно) такой-то группы… В результате уколов возник абсцесс… правого ПОЛУЖ…ПИЯ…
А вы говорите, что взаимосвязь между головой и… сами знаете, чем, отсутствует. 
Медбрат спецназначения
автор: Саблина Марина
 
В прошлой жизни Он был спецназовцем,а в этой - операционный медбрат.На "лёгкую" работу перешёл в новой жизни,переучился.
 
Так бывает.Но..
 
-Был у нас там,чеченец один.С другой стороны.Помню,долго я его тогда по ущёлью гнал..и ушёл, гад. А на прошлой неделе иду я по Нагарии(город на севере) и слышу:"Сволочь!"
 
Голос,до боли знакомый.
 
Поворачиваюсь..и автоматически - в челюсть..в долю секунды вспомнил, что он же никогда один не ходит.И вижу - вправду,не ходит.Несётся на меня толпа. Я через магазин насквозь вышел.
 
Его несколько стран разыскивают, а он тут..
 
***
Разговариваем про самооборону, про то, что в Израиле недавно очередной человечек загремел за то, что уложил трёх уродов,пытавшихся ограбить его квартиру и размахивавших ножом перед носом.За превышение.
 
Расспрашиваем про "ту" самооборону,вспоминает,рассказывает:
 
-У меня такой позор был..до сих пор вспоминать больно.
Внутренние соревнования-не спортивные, а для себя.А для зрителей тотализатор. Половина из них -менты, половина-бандюки.Ставки,то-сё..
Ну,первого я положил сразу-большой, тяжёлый.Вырубил легко.Даже самому странно было. Второго-подольше,но тоже нормально. Публика ликует,чемпион. Третий,наверное,психологически сдал,хотя был достаточно сильным противником.Я, в общем,парень-то неслабый(2 метра ростом-М)
 
И тут объявляют женское имя.Я ушам своим не поверил.
 
-А разве так можно? - спрашиваем
 
-Можно.Всё можно.Внутренние соревнования, не спортивные.Бойцовский клуб,как бы.
 
-Ну, и?
 
-Ну и смотрю - пигалица.Мне до плеча не достаёт.45 кило,не больше.Я обалдел,думаю,что же делать? У меня на женщину рука не поднимется!Надо как-то корпусом её выбросить за ринг,чтобы не травмировать сильно.Чтобы улетела и забыла, как ко взрослым дядям ходить.
 
А она так, улыбается и говорит:" Ты не бойся! Я тебя сильно бить не буду!" Я ей говорю:" Ты о чём,детка?" А публика ревёт,в раж вошла..
 
Ну,начали.Иду на неё ,как и задумывалось..а она..я этот приём знаю,но нереально было это сделать - она корпус от удара в сторону отвела,и я просто со всем своим весом,по инерции пролетел мимо..а она схватила меня за шею,крутанула и со всего моего роста долбанула об мат. 
 
Господи,как она потом меня била..у неё такая скорость-я просто не успевал ни уворачиваться, ни отвечать..она была везде!
 
Победила, в общем.И говорит потом:
-А ты на мне женись! Я тебя никому в обиду не дам!
 
В общем,чего я только не наслушался. Напарник спрашивает:
"хоть симпатичная была?ты её за жопу хоть,ухватил?", начальник: "говорят, ты теперь замуж выходишь?"..в общем,не спрашивайте!
 
Смеёмся.Говорим:
-Ты пиши мемуары! Есть ведь, что вспомнить!
 
Улыбается.
А, может, и вправду напишет,когда?

Смотри и другие материалы по теме:
Загрузка...
Наверх
JSN Boot template designed by JoomlaShine.com