На этой странице "Любимая Профессия" рада представить вам современные сказки, притчи про профессию моряк, которые с любовью и душевной теплотой написали современные авторы. Спасибо авторам за труд и талант.Сказки, притчи про моряка
Море Моряк и Ветер Басня
автор: Олег Слюсарев
Судно в шторм пошло на дно...Один моряк (везенье было)
Успел схватиться за бревно и к берегу его прибило.
Очнулся: море - тишь и гладь...
Стал он море укорять:
"Притворяешься тихоней, а поверишь - будет горе".
Отвечало ему море:
"Ветер здесь виновник...
он волну поднял разбойник."
Полезно понимать:
Больше виноват не тот, кто творит зло по чужому подстрекательству, а тот кто к этому побуждает.*
Сказ про моряка Топала
автор: Игорь Бортников
I
(Рассказчик)- Если выдумать такое-
Помутиться голова,
Так что слушайте ребята,
Что поведала молва.
Было то на самом деле,
Али не было совсем-
Как народ мне все поведал
Так и я вам все повем.
Через речку на бугор,
За бугром в дремучий бор
Не ходил мужик с помину,
Не звенел в лесу топор,
Не скрипел ружья затвор.
Днями там не сыщешь дичи,
Ночью дичь как на подбор.
Кто тем местом проходил,
Тот с ума к утру сходил;
Без разбору- кто был умный
Иль кто дома мозг забыл.
Ветер в дуплах завывает
Так, что каждый забывает
Кем он раньше жил да был.
Сколько люда там пропало!
Без вестей и без следа…
Поговаривают, право,
Им не манится сюда.
Правда то, иль быть не может?
Дело гиблое, пади.
Разобраться нам поможет
Тот, кто давеча в пути.
Он прошел через болото,
Что за речкой и бугром.
Напивая песню бодро,
Отбивая каблучком.
(Поет)
(Моряк)- Я моряк, и ждет меня
Дева красная моя,
Как приду, ее родную
Обниму и зацелую,
Будет мне она жена.
Будет мне она жена!
(Рассказчик)- Захотел успеть к обеду,
Срезать чащу напрямки.
Шел сначала он по ветру
До раскидистой ольхи.
Там внезапно ветер спал
И герой наш заплутал…
Ах, простите, не представил-
Звать его моряк- Топал.
Светел гривой, важен мордой,
Был он храбр и удал.
Говорят, что одной левой
Со дня якорь подымал.
Месяц в чащу проникал,
Да коряги освящал.
На бесстрашного Топала
Жути- мути нагонял.
Что то рявкнуло в болоте.
Хлопец вздрогнул и сказал:
(Моряк)- Что за дело! Вот так жуть!
Нагулял сегодня столько,
Что пора бы отдохнуть.
Лег бы здесь, да вот те на:
Аппетита во мне столько-
Съел бы даже кабана,
А пока моряк голодный,
То война и не война,
И лежанка не приятна,
И ночами не до сна.
(Рассказчик)- Вот забрался он на дуб.
С того дуба много видно,
Даже самый дальний сруб.
Ветер слезы нагоняет,
А топал ворон считает.
(Моряк)- Все свежо, да интересно,
Только мяса не хватает.
(Рассказчик)- Заурчал живот сильней-
Не видать совсем огней.
(Моряк)- Хоть избушка, аль кострище,
Али ржание коней;
Все для сердца мило будет,
Все для сердца веселей.
(Бабка)- Эй, милок! Ты чейный будешь?
(Рассказчик)- Раздалось из- за ветвей.
(Бабка)- Тут давненько не бывало
Человеческих костей… гостей.
(Моряк)- Если честно, мать родная.
(Рассказчик)- Говорит моряк слезая.
(Моряк)- То про кости мне сейчас
Ты сказала в самый раз-
От усталости голодной
Начал прыгать левый глаз.
(Бабка)- Я смотрю, ты свеж и крепок,
Только жиру с целый таз…
Тьфу, опять оговорилась!
Что здесь бродишь в поздний час?
(Моряк)- Ты, мать, лишнего не спросишь,
Голос твой как соловей.
Радость сердцу ты приносишь…
В общем, дай поесть скорей!
Напои, да обогрей,
А как стану чуть добрее
От квасца, да свежих щей,
Всю поведаю, не скрою,
Жизнь мою до этих дней.
(Бабка)- Ты прости меня, касатик.
Ну пойдем, пойдем скорей!
II
(Рассказчик)- Все в избе исправно было,
И печушка и светило.
(Бабка)- Я как знала, гость любезный
И ухи понаварила.
Ты пожалуйста не брезгуй,
Ешь, а то небось остыло.
(Моряк)- Я, мать, родом не из местных.
Бороздил всю жизнь моря.
Сколько мест видал прелестных
Перечислить и нельзя.
(Рассказчик)- Говорит Топал жуя.
(Моряк)- Можешь верить, али нет,
Но нашел я амулет,
Когда рыбу доставали
Со дна моря на обед.
А на нем всего три слова:
«Сохрани Господь от бед».
Хоть ты бей меня мечем,
Хоть ты жги меня огнем,
Все ровно я жив останусь
Все мне будет не по чем.
(Бабка)- Может Крест тут не причем…
(Рассказчик)- Говорит бабуля морщась,
Нервно дергая плечом.
(Моряк)- Как сказала ты? Ну, верно!
Назову его «Крестом»!
(Бабка)- Тьфу, проклятый, замолчи!..
В смысле, кушать надо молча,
На вот лучше поперчи.
(Рассказчик)- После чарочки другой
Гость трещал как заводной.
Рассказал, зачем он лесом
Направлялся по прямой.
(Моряк)- Ну а здесь я не с проста.
Там за лесом есть деревня,
Ждет меня там красота:
Шелк струится, а не косы,
Слаще сахара уста,
Глазки зелены, раскосы…
В общем, девка еще та!
(Рассказчик)- Говорит моряк зевая,
Да глазенки потирая.
(Моряк)- Что то я совсем устал.
(Бабка)- Прыгай милый друг на печку,
Занимай скорей места!
(Рассказчик)- Так окончился их вечер-
Без финального тоста.
Потушила бабка свечи,
Забрала с собой кота,
Кинула платок на плечи-
С виду божья простота
Если ни считать хвоста.
III
(Рассказчик)- Ночка быстро пролетела,
Утро ясное пришло,
С петухами песни пело
И светило им в окно.
Вкусно пахло пирожками,
Теплота пошла с печи.
Кто то мелкими шажками
По избе ходил с ночи.
Гость проснулся, потянулся.
(Моряк)- Где ты бабка? Не молчи!
(Рассказчик)- Спрыгнул с печки он зевая.
Смотрит, девка молодая
Льет водицу из бадьи.
(Моряк)- Внучка бабкина пади,
Да красивая какая!
Еще краше спереди.
Как зовут тебя, родная?
Стой! Куда? Не уходи!
(Рассказчик)- Перекрыл ей путь моряк,
В глаза глянул и обмяк
(Моряк)- Толи мира я не видел,
Толи я еще сопляк,
Но с такою красотою
Мне не справится ни как.
(Рассказчик)- Та игриво улыбнулась
И смущенно отвернулась.
В морячке от той картины
Все в нутрии перевернулось:
Заурчало в животе,
Зачесалось в бороде,
От глубокого дыханья
Потянуло рот к воде.
(Девица)- Парень славный ты, Топал,
Только больно исхудал.
(Моряк)- Если б не твоя бабуля,
Я б совсем в лесу пропал.
(Девица)- Ты садись, да угощайся.
Будь как дома, не стесняйся.
(Моряк)- Мне стесненье не к лицу,
Дайка чашку холодцу.
(Рассказчик)- Сел моряк за стол, но что то
Тянет все нутро к крыльцу.
(Моряк)- Что то я хотел чего то?...
(Девица)- Может свежего квасцу?
(Моряк)- Про вчерашнее болото
И про шелкову косу…
Ах! Ну да!
Ведь скоро ж свадьба!
(Девица)- Прям уж скоро?
(Моряк)- На носу!
Что то я под загостился.
Дело близится к концу.
(Рассказчик)- Девка в угол хаты стала
И тихонько зарыдала
(Девица)- Без хозяина такого
Здесь в глуши пиши пропало.
(Моряк)- Ты?...
(Девица)- Ма-а-а-аруся.
(Моряк)- …Маруся не грусти
По первой я здесь останусь,
А там видно впереди.
IV
(Рассказчик)- Стали жить как муж с женой
Девка с гостем на постой.
Ум Топалов помутился-
Позабыл он путь домой
День моряцкий был такой:
Утром засветло вставал
И по дому убирал;
Мыл посуду, мел по всюду,
Гладил, полки протирал.
А к обеденному зною
Огород пахал сохою.
Так струился пот по телу,
Что устал махать рукою.
И любовь была не в радость-
Он стремился лишь к отбою.
(Моряк)- Лучше сгинуть и пропасть
Чем к отчаянной хозяйке
На безмужечье попасть.
Видел смерть перед глазами
С пеной, молнией, зубами,
Но у той поменьше пасть.
(Девица)- Что не весел ты, Топал?
Аль свеклу не докопал?
Али печку не почистил?
Аль морковь не перебрал?
(Моряк)- Мне, Маруся, жизни нет.
Больно хочется к народу,
На свободу- в белый свет.
(Рассказчик)- Призадумалась девица.
(Девица)- Значит хочешь веселится,
Пить, гулять, с народом слиться.
(Моряк)- Да родная, точно так!
Я на то большой мастак!
(Девица)- Быть по твоему, мой милый
Если разберешь бардак:
Там в углу медведь валялся-
Занеси все на чердак.
(Рассказчик)- То сказала и пропала.
Ночь в избе не ночевала,
Что уде не раз бывало.
А Топал в избе прибрался
И на печку спать взобрался.
Странно чувство лезло в мысли:
Будто он в силки попался.
Так он думал допоздна
И отдался в руки сна.
Первый раз за день рабочий
Наступила тишина.
(Мышь)- Эй моряк! Чего там спишь,
Аль свободы не хотишь?!
Это я, смотри под лавку,
Окультуренная мышь
(Моряк)- Вот те на! Таки дела!
Вроде и не пил вина,
А мерещится под лавкой
Мышь, болтлива и смешна.
(Мышь)- Сам болтлив ты и смешен!
Не знаком еще минуты,
А уж лезет наражен.
У меня тут дел по горло
И ты мне в общем не нужен,
Но за ради давних споров
Меч достану из ножен.
Есть один вопрос солдатик:
Сколько ты имеешь жен?
(Моряк)- Хм, вопрос не так уж плох,
Он застал меня врасплох.
От такого размышленья
В голове переполох…
(Рассказчик)- Тут моряк совсем обмяк.
(Моряк)- Уж с мышами говорить,
Да еще и душу лить,
Да еще и про интимно
С ней простецки говорить.
Если скажешь, не поверят,
Мол, того не может быть.
(Мышь)- Еси хочешь, я уйду,
Но то будет на беду
И поверь мне бравый хлопец
На твою пусту балду.
(Моряк)- Нет, постой! Я сам не свой.
Видно не совсем проснулся.
(Мышь)- Иль не дружишь с головой.
Говорю вполне серьезно-
Жить тебе денек другой.
(Моряк)- Ничего не понимаю.
(Мышь)- Ты не первый здесь такой,
Что остался на постой;
Если верить старым басням,
Ты у ней пятьсот второй.
(Моряк)- Какой, какой?!
Это что тут происходит,
А особенно со мной?
(Мышь)- Ты под чарами, мой друг.
Если здесь еще пробудешь
Срубишь под собою сук.
(Рассказчик)- Тут раздался странный звук.
(Мышь)- Если жить тебе охота-
Вырывайся с этих рук.
(Рассказчик)- Мышь под лавку удалилась,
Дверь тихонько отварилась
Перед взором постояльца
Та старуха появилась.
Потрясла она ногой
Почесала горб рукой
Пару раз карга присела,
Стала Машенькой- красой.
Вслед за ней ворвался кот
В лакированных ботинках,
В шапке задом на перед,
А в руках три банки шпрот.
(Кот)- Чую я мышиный дух!
(Девица)- То рассол пади протух.
Шевелись давай скорее!
Скоро будет петь петух.
(Рассказчик)- Тут Топал на ноги встал,
Во весь рост захохотал.
(Моряк)- Ну бывает же такое!
Вот так в гости я попал.
(Рассказчик)- Кот немедля подскочил
И Топала с ног свалил,
Разодрал ему рубашку
Да как вкопанный застыл.
(Моряк)- Ну ко брат подвинься малость.
(Рассказчик)- Тут пропала вся усталость.
Заиграла пеной кровь,
Заискрила злобой бровь.
Взял моряк кота за шкирку
Да как кинет на морковь.
(Моряк)- Приберись- ко там пока мест
Буду я крушить любовь.
(Рассказчик)- Засучил Топал рукав.
(Девица)- До чего же ты лукав.
Сам просился к нам, не помнишь,
Когда жаждал и алкал?
(Моряк)- Да просился. Отгостился,
Но теперь пора все сделать
Чтоб домой я возвратился.
(Девица)- Может хватит сей брюзги.
(Моряк)- Ты не пудри мне мозги!
Отойди с дороги целой
И отдай мне сапоги.
(Девица)- Кот достань ему что просит.
Мы с Топалом не враги,
Выбирай получше обувь,
Что бы были не туги.
Одевайся и беги.
(Моряк)- Расскажу всем- не поверят
Что вернулся от карги.
(Рассказчик)- Гость обувку нацепил
Распрямился и застыл.
Попытался сдвинуть ноги,
Но свалился на пороге.
(Моряк)- Ах ты ведьма! Вот держись!
Довести меня не просто,
Но хватает на всю жизнь!
(Рассказчик)- В это время кот с гитарой
Разместился перед парой.
И как только он сыграл,
Наш моряк затопотал,
А потом пустился в танец
Так, что пот с него стекал.
А когда совсем устал,
Тут петух и прокричал,
Чары ведьмины ослабли
И Топал на пол упал.
Обессиленный, уставший
Так до ночи и проспал.
V
(Мышь)- Эй, моряк, чего обмяк?
Просыпайся дурья морда,
А иначе будет так:
Через несколько минут
Ведьмы будут тут как тут
Для ночного представленья
На котором тя сожрут.
(Моряк)- Это сколько я проспал!
(Рассказчик)- Говорит моряк Топал.
(Моряк)- Спину ломит, ноги крутит,
Лучше б я еще поспал.
(Мышь)- Значит так, месье рыбак.
(Моряк)- Моряк.
(Мышь)- Моряк.
Если хочешь- оставайся,
Превращайся в доширак,
(Моряк)- Нет, нет, нет, бежать мне надо,
Но куда, зачем и как?
(Мышь)- Вот об этом я сейчас
И поведаю рассказ.
Слушай молча и спокойно
Командирский мой наказ.
VI
(Рассказчик)- Тишину над спящим лесом
Вдруг сменила пляска бесов:
Лай собачий, вой щенячий,
Смех людей с излишним весом.
Завалились все в избу:
Леший с перьями на лбу,
Тролль с ушами на горбу,
Две огромнейшие тетки
И у каждой по зобу.
После всех явилась ведьма,
Растолкала голытьбу,
Повелела разуваться,
Руки мыть, топить избу.
А сама пошла до жертвы,
Так и спящей на полу.
В это время незаметно
С видом грозного бойца
Мышь пробралась до крыльца
Подменила бесам обувь,
Знак подала для ловца.
Тут моряк легко и бодро
Подскочил перед толпой
Разорвал свою рубаху,
Где был крест его святой.
Нечисть в ужасе рванула,
Побросав свои дела
До заветного угла.
А моряк, подняв гитару,
Разобрав аккордов пару
Начал истово играть,
И спокойно напевать.
Под его такое пенье
Нечисть начала шагать.
Вышли корчась из избы
Да пошли считать дубы,
А пока дошли до речки
Все свои побили лбы.
VII
(Леший)- Ты прости нас, морячек.
(Троль)- Отпусти- заплатим!
(Моряк)- Что, попались на крючок?
(Леший)- Видишь- уже плачем.
(Рассказчик)- Тут с дрынами, топорами
Из соседнего села
Прибежали мужичата
Порешить свои дела.
(Мужик 1)- О смотри, так это ж Галка
Что мы выгнали давно!
С нею Васька, Гришка, Плашка,
Тетки пышки за одно.
(Мужик 2)- А за что мы их погнали?
(Мужик 1)- Да не помню я уже.
Толи птицу воровали,
Толи бились в мятеже.
(Моряк)- В общем, разбирайтесь сами
Кто кого и как погнал.
Мне пора прощаться с вами,
Отправляться на привал.
За последнюю неделю
Слишком много осознал.
(Троль)- Да иди уже ты молча!
(Леший)- Да чего же доконал!
(Моряк)- Все, прощайте, не зевайте,
Добрым словом вспоминайте.
(Мужик 1)- Стой моряк
(Мужик 2)- Сквозь лес опасно
(Мужик 1)- Ночью в чащу не ходи
(Моряк)- Не волнуйтесь так, ребята,
Крест со мною- на груди!
Сказка про отважного моряка Тонулку, лётчика Падалку и их неверную жену
автор: Виктор Ярвит
Однажды давным-недавно случился на море-океане такой сильный шторм, чтобы даже подводные рыбы начали тонуть. Да что там рыбы: огромные валуны волн доставали до низко летящих по грязному от туч небу облаков и увлекали их в пучину морскую. Самый воздух тонул в грохоте и мареве разбушевавшейся погоды. Всё вокруг да около обречённо шло ко глубокому дну, как камни...
Но не шёл ко дну, как камни, утлый кораблик, на котором, среди прочих мёртвых людей, в живых оставались только два великих человека: матрос, чьё имя не дошло до нас через века, и отчаянный капитан, овеянный ветром и славой рыбак, любимый двоюродный сын Посейдона и родной брат-близнец неизвестного нам И. И. Кочепыжного – моряк Тонулка. Его любимый двоюродный отец Посейдон прогневался ужасно на буйную выходку одного из членов Тонулкиной команды, прежде обитавшей на чахлом судёнышке, который, укачавшись в мёртвый штиль, посланный богами в награду за победу над фашистскими гитлеровцами в боях при атолле Куюм-Фарез, стошнил за борт небольшую блевотинку, - ей богу, не больше стакана губастого, коя по несчастию попала прямо на море-океан. А на море-океане плыла в это время возле убогого ялика капитана Тонулки, загорая на блёклом солнце зелёными титьками, прекрасная дева морская, сирена, русалка и нимфоманка, то есть нимфа, да к тому же дочь седовласого старца Пигмея и по совместительству юная заложница, то есть наложница самого бога Посейдона.
Прекрасная дева, изобидевшись смертельно, пошла ко дну и накапала там зелёными своими слезами и солёными своими же соплями на отважного матроса. Разгневался Посейдон, взбеленил море-океан, и стало в океане-море муторно, а на поверхности его - и подавно хреновей.
И вот носились по бурным волнам обиженной воды в хилой лодчонке моряк Тонулка и безыменный матрос Безымянный. Из последних сил и последними словами попросил моряк Тонулка безымянного матроса пригвоздить его гвоздями к палубе, чтобы не смыло. Чутко откликнулся на последнюю просьбу добрый матрос - прикрутил своего ратного командира шурупами крупными к доскам, устилавшим пол ветхого корабля. А после этого снесло доброго матроса с палубы к чертям собачьим, и никто не видел его ни более, ни менее...
Свирепствовала и злобствовала страшная буря ещё долгое время. Кидало и метало по морю-океану замшелый плотик с прибитым к палубе отважным моряком Тонулкой, как захмелевшего строителя в люльке. Стоически лежал моряк Тонулка, пригвождённый к своему гордому фрегату, как Прометей к скале, и грозно глядел в бешено мелькавшие в вышине чёрные тучи...
Прошли годы. И однажды тихим ночером принесла известная уже нам дева морская своему повелителю Посейдону чудное известие о рождении ей ему их ребёночка. Обрадовался Посейдон, затужил. Вспомнил вдруг он про двоюродного сына своего - отчаянного моряка Тонулку. Как он там? Где? Что живет, чем дышит?..
А моряк Тонулка вот уже несколько лет как ничем не дышит. Утонул он. Погребённый морской пучинкой лежит, прибитый к палубе своего миноносца на дне океанском. Лежит и думает грустную думу о своем папашке двоюродном: дескать, во какая скотина - угробил сынулю... Проплывают мимо него периодически рыбки любопытные, туристы из подлодок в пучеглазые иллюминаторы на него зырят... Грустно моряку Тонулке. Домой ему хочется, к жене верной. Давно, небось, соскучилась. Вздыхает водой моряк Тонулка, жену вспоминая...
А Посейдон между тем посылает гонцов морских - коньков елупливых пошукать по дну морскому: не найдётся ли где его сынок Тонулка? «Найдётся!» - обещают ему коньки ушлые. Знают они, хитрющие: много лет уж плавает сестрёнка их - баба морская Свинорылка куда-то и обратно счастливая возвращается. Не иначе как.
Нашли они свою сестрищу, пробудили её ежом морским по заднице, допросили спросонья: кто, да где, и уже несут царю Посейдону весть счастливую. Нашёлся сынок его! Утоп благополучно! Недалече лежит.
- Призвать тотчас ко мне! - летит им команда радостная. - Убью гадов, коли в срок не выполните!
Впал тут Посейдон в веселье буйное, ходит по дворцу, всем тумаки добрые раздаёт, сиртаки танцует и песни морские спевает типа «Эх-ма!».
И вот настаёт счастливое мгновение! Ох, радость-то! Посейдон приказывает лютым трёхпалым осьминогам вытолкать прекрасную деву морскую с её отпрыском взашей и пригласить в залу сыночка геройского.
Приносят Тонулку, всё ещё прибитого намертво к палубе. Устанавливают его перед троном.
- Здравствуй, сынуля моя ненаглядная! - бросается к нему отец-небожитель. - Ну что же ты: совсем меня позабыл? Не заходишь, письм не пишешь!..
И целует его своими холодными зелёными губищами.
Молвит в ответ моряк Тонулка, отплёвываясь посильно от поцелуевых водорослей:
- Да как-то, папаша, недосуг мне был... Да и...
- Молчи! - восклицает в сердцах Посейдон и вновь сына целует. - Говори, чего желаешь, герой мой славный! Всё исполню! Честное греко-римское!
Ответствует отважный Тонулка:
- Да ничего мне от тебя не нужно, отец небесный. Отсоедини меня только от этой палубы треклятой, дай жемчугов чёрных с полпуда, ещё какой муры из твоих закромов и русалочку пожопастей на пятнадцать минут вон в те коралловые кусты... Больно я намаялся!
Повелевает Посейдон тотчас же исполнить все сыновние пожелания и даже от себя кое-чего добавляет:
- Не желаешь ли, - говорит, - шлёпнуть по маленькой? Свежачок! Только что из-под бешеного бычка.
- Это всегда пожалуйста, - отвечает Тонулка.
Выпили они немного, холодцом медузным закусили. Посейдон спрашивает вновь сына своего:
- Домой на землю небось грешную собираешься, а?
- А то как же, папа, - ответствует с достоинством Тонулка, - только туда путь и держу. Боюсь ноги замочить...
И вот, повеселившись с русалкой и прихватив муры да жемчугов, отправился моряк Тонулка на первом же попутном ките к берегам родным и далеким.
Эх, ё-моё, ядрёна жизнь и поючие куропатки! Не всё гладко в сложных и корявых любовных отношениях. Убого и порою паскудно слаживаются элементы керамики, то есть мозаики из дней и ночей бессонных. Не дождалась жена Тонулкина мужа своего отважного - уже троюродного сына Посейдонова и покорителя морских недр глубинных. Согрешила, поддавшись обольщению и угару самогонному, с лётчиком Падалкой, сыном Икаровым и двоюродным братом-близнецом неизвестного нам И. И. Кочепыжного. Уложил болезную девицу-вдовицу лётчик Падалка в люлю мягкую за пару консервов и любовь до гроба Анакреонова. Переспала с ним жена Тонулкина и стала женой Падалкиной. Что ж будет-то теперь, господи?!..
...Не ведая страха и печали трудится лётчик Падалка на любовной ниве многие годы. Родили от него разные женщины в разное время множество разных ребятишек: сорванцов и девочек, мальчиков и внучек. Не отстала в этом деле и Тонулкина жена - принесла пару раз и она в подоле лётчику Падалке. А ему - всё мало! Так и норовит под юбку рукой, трогает, обнимает, штаны пузырит... Не боится он возвращения моряка Тонулки! Не верит он в преодоление смерти курносой и в выживание среди морских волн и бурунов. Похоронил давно уже в себе он память светлую о бравом Тонулке.
А жена... А что - жена? На то она и жена...
И вот так, в греховности и прелюбодействе, тянут свою беспросветную лямку Тонулкина жена и муж её Падалка. Проживают.
Причалил как-то ранним утром к берегу родному, далёкому огромный синепузатый кашалот. Открыл свою варежку, зубами уставленную, и вышел оттуда, как из батискафа, живой и невредимый моряк Тонулка. Помолодевший, подтянутый, как пружина, тремя пластическими операциями, как огурчик зелёный... Вынес на брег крутой свои пожитки: жемчуга, каменья самоцветные, перламутры, валенки... Дал на прощанье кашалоту поджопник за медлительность в тяге и передал с ним напоследок привет отцу своему троюродному Посейдону и веточку, то есть весточку Свинорылке. Уплыл китище. Успокоилось море. Как и не было ничего вовсе.
Взял Тонулка свои пожитки в руки. Поднял. Стоит и диву дается: как, блин горелый, всю эту фигню домой переть? Под водой оно всё легче было, да и кит подсобил немного... А теперь как? Стоит Тонулка, держит, думу думает. Час простоял, чует - устал. Дай, думает, отпущу, отдохну. Отпустил, присел на валенки, стал на море глядеть. Чуть не плачет весь.
А жена его бывшая с мужем своим настоящим в то время, когда Тонулка на берегу крутом кручинился: как, блин горелый, и т.д. и т.п., бегали по хате как сумасшедшие и роняли с печек горшки и чугунки деревянные. Прознали они про возвращение Тонулкино: чайка под хвостом принесла, на голову Падалке опустила. И вот мечутся они теперь по базу, ловят детей, которые от лётчика произошли, с грустными мыслями их порешить. А дети, хоть и малые, чуют тревогу в глазах родителевых и всё время смешиваются в кучу. И хотя, в принципе, разные моряк Тонулка и лётчик Падалка - один брюнет, а другой грек носатый, дети, в силу природы жены-матери их общей, получились весьма и весьма похожие друг на дружку. И в куче их совершенно немыслимо распознать. Решают тогда жена и лётчик Падалка выбрать первых попавшихся по количеству, и ну его на фиг, и побыстрее. Отобрали пару-троечку ребетят помельче (разумеется, Тонулкиных) и ну их топориком по затылочкам. Угробили. Мясо собачкам скормили, из костей мыло сварили, кожей библию переплели. И ждут со спокойной совестью Тонулку, как будто чай пьют.
А Тонулка тем временем велосипед не велосипед, а тележку изобретает, чтобы поклажу домой везти. Смастерил что-то из чего попало, погрузил свой багаж - да поехал. Радуется, что скоро дома будет, жену увидит, детишек...
Эх, бедный ты, горемычный морячишка Тонулка! Не знаешь ты событий лютых. Не видать тебе своих детишек боле, как кроту - его дырку в жопе, то есть в земле...
А что же погибшие детишки? Как они?
Да ничего себе. Кантуются в царстве подземном, бродят по полям асфоделовым, беседуют с другими умершими душами... Рассказывают всем налево и направо свою тоскливую историю со зловещим концом. Охают и стенают души, сочувствуя малюткам, корят на чём свет стоит мать- и отцаубийцу.
Прошёл слушок по царству подземному, что, де, так и так: порешили ни за что, но про что детишек, не дав даже до водочки подрасти... Услыхал ту весть бог подземный – мрачный Аид и велел призвать к себе напрасно убиенных.
Приводят к нему детишек. Оба прозрачненькие такие, беленькие...
- Что, - говорит Аид, - хлопнули вас родители?
- Так точно, - отвечают детишки, - укатали к чертям собачьим, суки... Извели.
- Не ругайтесь, - говорит им Аид, - а то бог накажет. Помогу я вам, если вы мне такую песню жалобливую споете, что я заплачу. Только сразу предупреждаю: плакать я не умею. Природой это мне не дано и космосом не велено.
Отчаялись детишки, стали песню петь. А сами слезьми обливаются, как из ушата.
«Ой, да мы малые сиротушки... ооооо...
Ай, да загубили нас родители... ууууу...
Ух, да порубали нас топориком... ммммм...
Оп! да скормили нас собачечкам... ззззз...
Уф! изварили в мыло косточки... иииии...
Хлоп! кожей обтянули книжечку... ууууу...
Ох, да не дождались мы папашечки... ыыыыы...
Эх, да мамаша наша ****ь така... ггггг!..»
- Довольно, довольно! - разрыдался наконец Аид. – Что же это у вас там наверху творится-то?! Одно паскудство да лихомания! Родители детишек изводят без нужды!.. Эх, ладно! Помогу я вам! А кто, кстати, папашечка-то ваш недожданный?
- Моряк Тонулка, - ответствуют, гордо плача, бедные детишки, - сын Посейдонов и родной брат-близнец неизвестного нам И. И. Кочепыжного...
- Знаю я вашего Кочепыжного, скотину такую... А, выходит, папашка-то ваш мне племянником будет! Племяш, так его в гробину! Быть тому! Верну вас обратно на землю к родителю. Но раз вас двое, то должны вы, по правилам, не мною установленным, двоих мне сюда прислать. Кого - не моё дело, но если вы до захода солнца никого мне не предоставите, то и сами навсегда вернётесь... И никакой Орфей вам не поможет.
Махнул он после этих решительных слов своей треуголкой, и очутились детишки снова у себя во дворе, прямо у крыльца.
А там же, у крыльца, шла тем временем горячая встреча моряка Тонулки, его жены и якобы чаёвничающего в гостях лётчика Падалки. Увидели они появившихся как из-под земли детей и даже ошалели. Бросились детишки на папашкину шею, стали его целовать, бурно выражаю свою радость по случаю встречи и попутно рассказывая о злодеяниях и прелюбодействах мамы родной с лётчиком Падалкой. Разозлился тут моряк Тонулка ужасно: затопал ножищами огромными, порвал на себе штаны с тельняшкой, съел бескозырку и бросился, аки зубр, на лётчика Падалку. Испугался лётчик смерти лютой и умер, не дожидаясь, когда его убьют вилами и повесят на яблоне анисовой. Избил отважный Тонулка на всякий случай бездыханный труп Падалки и обратил лик свой гневный к жене неверной с такими словами горькими:
- Сука ты, - говорит, - не при детях будет сказано. Убирайся, - говорит, - к свиньям собачьим со всем не моим выводком! А я тебе жемчугов, дурачина, припёр! Думал, увешаю, как ёлку... А теперь - хрен тебе мой и благословение палкой!..
Но тут дети снова идут до папы и кричат ему шёпотом в тугое ухо красное, что двоих нужно в подземное царство предоставить до захода солнца, а то...
Услыхала мама их и неверная жена мужа своего слова эти и бросилась к морю-океану. Взобралась на самую высокую ёлку и кинулась в пучину. И потонула до самого дна.
А счастливый моряк Тонулка закатил в тот же вечер пир горой по поводу своего успешного возвращения и разрешения одним махом всех своих насущных проблем. Было там много гостей и все остались весьма довольными. И добрый сказочник Писалка там тоже был, водочку и пиво пил. Правда, вот скушал он, как всегда, мало и поэтому быстро захмелел. А проснувшись, увидел себя дома в избушке, разодетым до лаптей, сидящим за письменным пеньком и пишущим слова такие:
Тут и сказочке - конец!
Сказка старого моряка
автор: Сергей Кулинченко
Поздним летним вечером на площадке второго этажа многоквартирного дома громко хлопнула дверь. Весёлая, разноголосая компания, шумно топая, спустилась с лестницы и, выбравшись на улицу, растворилась в пустоте ночного двора. «Наконец-то всё закончилось», – щелкнув дверным замком, с облегчением, подумал Владимир Данилович. Конечно, он был рад гостям, и его очень бы обидело, если бы кого-то из них сегодня не было за праздничным столом, но суета, предшествующая любому торжеству вымотала его. Положение именинника, юбиляра обязывало, и, поэтому Владимир Данилович бодрой, молодцеватой походкой весь вечер встречал друзей, родственников, товарищей по работе. С улыбкой слушал их поздравления, периодически исчезая на кухне, чтобы появиться с новыми, фирменными блюдами собственного приготовления. Время за торжественным ужином пролетело весело и незаметно, вот только сейчас...
Шаркая тапочками, Данилыч устало побрел в зал и, достав из бара пузырек, высыпал на свою ладонь таблетки. Запив их водой, он оглядел комнату. На праздничном столе, как всегда после большого застолья, творился хаос. Оставшиеся не тронутыми съестные припасы уже находились в холодильнике, а уборка, мытьё посуды, чистка ковров перенесены на завтрашний день. Прятавшийся в углу, за дверью, небольшой письменный стол был завален яркими, с цветными лентами коробками. Данилыч провел рукой по своей аккуратно подстриженной «шкиперской» бороде и улыбнулся. Самый желанный для него подарок находился в спальне, в кровати, и сейчас должен был видеть тридесятые сны. Погасив в зале свет, он осторожно, стараясь как можно меньше скрипеть дверью, заглянул в соседнюю комнату.
Расположившийся под ночником на подушках, внук с увлечением что-то читал.
– Андрей. Ты, почему до сих пор не спишь? – шепотом, чтобы не напугать ребёнка, спросил Данилыч.
Внук еле заметно вздрогнул и посмотрел на него выразительными, карими глазами, с длинными, как у девочек, ресницами.
– Тебя жду, дедуля.
Отложив в сторону большую, детскую книжку, он, словно маленький игривый котенок, выгнул спину и потянулся.
– Эх! Всыпать бы нам обоим за то, что нарушаем распорядок, да некому.
Данилыч вошёл в спальню и сел на край кровати.
– Ну, что там у тебя, рассказывай.
Андрюшке в этом году исполнилось семь лет, и для своего возраста он был очень начитанным, любознательным и рассудительным ребенком. Бывая у деда в гостях, они часто разговаривали о жизни. Данилыч рассказывал про дальние страны, в которых побывал, о морях и штормах, об акулах и кашалотах, об арктических льдах и жарком, экваториальном солнце. С интересом слушавший его внук в ответ делился радостями и проблемами своего повседневного быта, в котором постоянно открывал для себя что-то новое. Вот и теперь он был явно чем-то озабочен.
– Скажи, дедуля, почему все любят богатых, а бедных никто не любит?
Данилыч задумался.
– Знаешь, Андрюша, ты не прав. Мне кажется, нельзя любить за то, что кто-то бедный, а кто-то богатый. Любить можно за доброту, ум, красоту, а если человека любят только за то, что он богатый, то это, значит, любят не его самого, а его деньги. Не будет у богатого денег, и его сразу перестанут любить. Разве это любовь? Вот ты любишь своих родителей, а за что? Правильно – не за деньги. Другое дело – умный человек никогда не будет бедным. А для этого, Андрюша, нужно хорошо учиться в школе.
– У нас в классе есть мальчик, который учиться совсем не хочет. Его папа подарил классу видеомагнитофон и, поэтому учительница ни за что ставит ему хорошие оценки. Он этим хвастается и говорит, что в наше время учиться необязательно, главное, уметь «зашибать» деньги, а за деньги можно купить любой диплом, даже американский.
– Глупости все это. Если он не научится правильно писать и считать, то какой же из него коммерсант получится?
Внук озабоченно нахмурился, но через мгновение его лицо просияло улыбкой.
– Конечно, дедуля, как же он будет считать деньги, если учится плохо? Только знаешь, он на всех кричит, и обзывается обидно, говорит, что он самый лучший в школе... И девчонки бегают за ним – он шоколад приносит, и раздает его на перемене тем, кто его слушается, а ещё ручкой фирменной, говорящей пописать им разрешает.
– Ну, это ты, брат, зря расстраиваешься. Девчонки еще маленькие, ничего не понимают, но скоро они подрастут, поумнеют, и тогда перестанут обращать на этого мальчика внимание, потому что в человеке главное не ручка, а то, что он ею может написать. А твой одноклассник похож на большой мыльный пузырь, который мне довелось видеть однажды, когда наш БМРТ стоял на рейде недалеко от острова Гуам.
– Расскажи, дедуля, – укутываясь в одеяло, попросил внук.
Данилыч взглянул на висящие, на стене, тихо тикающие часы.
– Ладно, – пряча улыбку в бороде, согласился он. – Только потом сразу спать. Хорошо?
Довольный Андрюша закивал головой.
– Как я уже сказал, эта история произошла в тихую звездную ночь недалеко от острова Гуам, который расположен на самом экваторе восточного полушария, между двумя океанами – Тихим и Индийским...
... Был полный штиль. Мы стояли на рейде и поэтому, во время моей вахты в машинном отделении работы было не много. Быстро управившись с делами, я решил подняться на шлюпочную палубу, чтобы полюбоваться красотой ночного тропического неба. Звезды на небе были величиной с грецкий орех и висели так низко, что, казалось, мачта нашего корабля вот-вот заденет какую-нибудь из них. Океан, который до этого бушевал несколько дней подряд, теперь дышал тихо и спокойно, а из-за горизонта ровной, словно черное жидкое стекло поверхности, медленно выплывала невероятно большая желто-красная луна. Длинная, мерцающая лунная дорожка, тянулась по волнам через весь океан и упиралась прямо в борт нашего БМРТ.
Поудобней устроившись, я наслаждался неповторимым по красоте видом в полном одиночестве, как вдруг рядом кто-то закряхтел и раздался недовольный, незнакомый голос.
– Какое тесное и неудобное это ведро! Своими ужасными, грубыми стенами оно изомнет все мои нежные бока!
Не понимая, кто бы это мог сказать, я стал внимательно вглядываться в темноту. На палубе, кроме корабельных снастей да забытого буфетчицей ведра, никого не было.
– Бестолковая жестянка! Ты должна быть благодарна мне за то, что я оказал тебе такую честь – поселился в тебе!
И тут я увидел, как из этого ведра появляется большой Мыльный Пузырь. Не было никаких сомнений в том, что разговаривал именно он! Я замер и, стараясь, чтобы мое присутствие не было обнаружено, стал наблюдать за происходящим.
Покачнувшись, Мыльный Пузырь огляделся по сторонам и разочарованно произнес:
– Ну, до чего же мне не повезло! Каким-то маленьким, пенным пузырькам достаются чистые, эмалированные ванны, где повсюду кафель и зеркала, а мне, самому прекрасному и большому Мыльному Пузырю приходится ютиться среди грязи!.. Какое убожество меня окружает! Вот ты, Спасательный Круг, ну разве может настоящий круг быть таким кривым и безобразным?.. А ты, Шлюпка, которая висит прямо надо мной, от безделья ты так растолстела, что больше никогда не сможешь плавать!.. А ты, Металлическая Лебедка, ты вообще бесполезная груда металлолома, которая к тому же неприлично пахнет отвратительным машинным маслом!..
Мыльный Пузырь брезгливо поморщился, и опять посмотрел по сторонам, но ему никто не ответил. Тогда он поднатужился, надулся еще больше и продолжил.
– Эй, вы! Посмотрите на меня! Какой я опрятный, гладкий и круглый! У меня такая тонкая и нежная кожа! И никто из вас не может так элегантно, как я раскачиваться из стороны в сторону!
И снова корабельные вещи ничего не сказали ему в ответ.
– Вы что, все оглохли?! – закричал рассердившийся Мыльный Пузырь, и стал раздуваться. – Смотрите! Смотрите, какой я огромный и красивый! Я самый большой, самый сильный во всем мире! Я смогу сделать с вами всё, что захочу! В моем отражении может поместиться всё: и корабль, и море, и луна, и даже небо с его звездами! Только я, я один могу вместить в себе всё это!.. А вы, вы маленькие, ничтожные, никому не нужные вещи!..
Мыльный Пузырь надулся ещё больше, и открыл рот, чтобы что-то сказать, но не успел. Раздался еле слышный хлопок, и множество маленьких мыльных капелек разлетелось вокруг стоящего, забытого буфетчицей ведра. Мыльный Пузырь исчез, его не стало, он лопнул.
А корабельные вещи продолжали молчать, но не потому, что не слышали Мыльного Пузыря, и не потому, что не могли говорить. Просто они слишком долго плавали, друг с другом и знали, что каждый находится на своем, нужном месте, выполняет свою, нужную для всех работу, и об этом не следует кричать, хвастаться или выставлять напоказ. В море главное то, как ты умеешь работать, а надувать мыльные пузыри там не к чему. Это были умные вещи...
– Вот такая занимательная история произошла со мною той южной ночью недалеко от острова Гуам. Всё. Теперь поворачивайся на бок, и спи. Об остальном поговорим завтра.
Внук зевнул и неохотно, но послушно отвернулся к стене.
– Спокойной ночи, дедуля.
– Приятного тебе сна.
Данилыч поправил одеяло, и выключил ночник.
– Дедуля, – раздался в темноте Андрюшкин голос.
– Чего тебе?
– А с тобою те самые вещи, ну, которые на корабле, разговаривали?
– Конечно, разговаривали, только, чтобы их услышать, нужно много знать и многому учиться. Спи, давай, неугомонный.
Закрыв за собой дверь, Данилыч, шаркая по полу тапочками, прошел на кухню, включил кран и принялся мыть посуду. Несмотря на усталость, спать ему сейчас совсем не хотелось.
притчи
Притча о спасении моряка.
автор: Александр Басейн
Однажды матроса постигла беда –
Пришлось моряку очень трудно,
Когда поглотила морская вода
Разбитое волнами судно.
Упорно сражался он с каждой волной,
Назло неминуемой смерти,
А волны вставали стена за стеной,
В жестокой своей круговерти.
Он слышал призывы других моряков
Во мраке все реже и глуше.
У многих матросов, былых смельчаков,
Надежда оставила души.
Но этот моряк погибать не желал,
Взмолился он Господу Богу,
И Бог в тот же миг человеку послал
Обломок доски на подмогу.
Добравшись до суши, один среди скал
Бродил он в глубокой печали,
Друзей уцелевших повсюду искал,
Но камни угрюмо молчали.
И понял матрос, что один уцелел,
Увидев тела экипажа –
Лежало недвижимо множество тел
На кромке пустынного пляжа.
Тогда на колени упал он в тоске
И к Богу в слезах обратился:
– Ты дал одному мне доплыть на доске,
Когда я Тебе помолился.
Скажи, почему Ты другим отказал
В их просьбе молитвенной, Боже?
И с неба ему Вседержитель сказал:
– Я выполнил просьбу их тоже!
Смотри и другие материалы по теме: