На этой странице "Любимая Профессия" рада представить вам интересный сценарий о профессии архитектора, которые с любовью и душевной теплотой написали современные авторы. Спасибо авторам за труд и талант.Сценарий про архитектора
Архитектор
автор: Лобанов Александр Викторович
На сцене стоит бочка с вином. Входит Винодел в белой одежде. Подходит к бочке с кубком, зачерпывает оттуда вино.
Винодел: Я осушаю этот кубок за Архитектора! Те, кто его не знает, пусть устыдятся своего невежества. Может быть, и ваш дом построен под его началом. Так живите в доме своем и радуйтесь. И пейте мое вино за здоровье, силу и интеллектуальные возможности Архитектора!
С разных сторон на сцену выходят Сократ (философ), Платон (ученик Сократа), Фагоний (работорговец), Марий (поэт) и Юноша, в белых одеждах, с кубками в руках. Все они что-то восклицают, перебивая друг друга. Каждый подходит к бочке и отчерпывает себе вина.
Винодел: Сократ! Скажи и ты что-нибудь торжественное!
На середину сцены выходит Сократ.
Сократ: Друзья! О чем думает каждый из нас, подходя поочередно к этой могучей бочке? О том ли, что он будет вливать в себя красный напиток только из уважения к Архитектору? Ответь мне, прекрасный юноша.
Юноша: Да, из уважения к Архитектору.
Сократ: Но, опрокидывая в себя свой кубок, не думаешь ли ты еще о том, что хочешь пить?
Юноша: Да, ты прав. Я думаю еще и об этом.
Сократ: Значит, уважение к Архитектору – не единственная причина, по которой ты наполняешь свой кубок?
Юноша: Верно, не единственная.
Сократ: То есть, вторая причина – обыкновенная жажда?
Юноша: Да.
Сократ: Но разве ты можешь согласиться, что жажда – это причина? По-моему, жажда – это следствие. А причина – жаркий день, вызывающий в нас жажду. Ты согласен с этим?
Юноша: Да, Сократ. И в этом ты прав.
Сократ: Тогда, следуя по цепочке причинно-следственной связи, мы понимаем, что и жаркий день – всего лишь следствие. А причина в другом. Так ли это?
Юноша: Да, это так.
Сократ: Что же, по-твоему, вызвало жаркий день? Не то ли, что солнце слишком близко оказалось к нам, и мы ощущаем эту близость всем своим организмом?
Юноша: Верно, Сократ, ты очень правильно определил причину жаркого дня.
Сократ: Но если сегодня, когда мы чествуем Архитектора, солнце настолько приблизилось к нам, а вчера, когда мы проводили время в простых беседах, было ветрено и даже прохладно, не следует ли из этого, что и солнце решило принять участие в прославлении Архитектора?
Юноша: Да, Сократ, похоже, что солнце и вправду пришло приветствовать Архитектора.
Сократ: А раз так, то имеет ли смысл мне произносить приветственное слово Архитектору, расточать хвалебные вирши по его адресу? Стоит ли мне тягаться в этом состязании с самим солнцем? Ответа от тебя я не требую, так как все его знают.
Сократ пьет из своего кубка.
Юноша: Тогда и всем остальным нет надобности утруждать себя выдумкой. Если сам Сократ сдался…
Все смеются.
Платон: Если бы все сдавались так блестяще, как Сократ, в мире не было бы униженных.
Сократ: Платон, товарищ мой, а кого ты считаешь униженным?
Платон (указывая на Юношу): Того, кто отказался напрягать свой мозг, чтобы достать оттуда хоть одну дельную мысль?
Сократ: А не потому ли он так себя ведет, что слишком красив?
Платон: Разве?
Юноша: Сократ, ты пытаешься меня пристыдить?
Сократ: Напротив, мой прекрасный юноша. Я вижу, как ты мучаешься, подбирая в голове приличный случаю тост. И опасаешься, что твоя речь может оказаться не такой прекрасной, как твое лицо и тело. И это несоответствие создаст тебе неблаговидную репутацию. Вот ты и ушел от обязанности произносить речь. И я не спрашиваю тебя, прав я или нет, так как ты действовал интуитивно, и не вполне осознавал свой мотив.
Юноша: Ты говоришь запутанно для меня и странно.
Платон: Неужели тебе не ясно, что Сократ пытается тебя оправдать?
Юноша: Нет. Он называет меня глупым.
Платон: Ты слышишь то, чего боишься. А я слышал, как Сократ назвал твое лицо и тело прекрасными. Это комплемент, а не что иное.
Сократ: Юноша, не смотри на меня как на прокурора. Не будь таким мнительным. Неужели и твое сердце не замирает от восторга, когда ты видишь свое отражение?
Юноша (краснеет): Я не знаю, что тебе ответить… может, поблагодарить?
Сократ: Благодари не меня, а своих родителей. Позволь обнять тебя.
Юноша улыбается и краснеет больше прежнего. Сократ обнимает его и целует в шею.
Платон отчерпывает кубком из бочки.
Платон: А я не боюсь показаться неумелым в произнесении хвалебных речей! Я благодарен Архитектору за его искусство. Без него строитель остался бы голодным.
Фагоний: А что будет делать Архитектор без строителей? Кому будет полезно его искусство без рабочей силы?
Платон: Используя великие чертежи, каждый из нас станет строителем. В чертежах заложены все секреты строительства.
Фагоний: Так уж и все? Не ты ли сам покупал у меня рабов для строительства веранды?
Марий: Фагоний, оставь привычку лезть в чужой пруд.
Фагоний: Что ты называешь прудом? Речь Платона?
Марий: Да! Послушайте, что я понял:
Прежде, чем вырыл Платон этот пруд, он сперва объяснил нам,
Как, для чего и зачем он задумал поднять этот кубок.
Примером своим дал понять, что не стыдно сойти неумелым
В хвалебных речах Архитектору. Далее пруд свой он вырыл,
В минуту, когда объявил Архитектору он благодарность.
Когда ж он назвал чертежи хранителем тайны великой,
Вода потекла в этот пруд из недр земных и небесных.
Платон: Марий, ты пьян?!
Марий: Пьян! Мы все будем сегодня пьяны. Но только к вечеру. А я уже пьян, то есть обошел всех вас на целые полдня!
Платон: Это не оправдание. Моя речь – это не пруд!
Сократ: Твой тост больше похож на вековое дерево. Ветви – есть слова, ствол олицетворяет ход твоих мыслей, а корни – это тот глубокий смысл, какой ты вложил в свою речь.
Платон: Сократ прав.
Фагоний: Он прав только в том, что влил тебе в ухо такой бальзам, который заставил тебя перестать спорить.
Марий: Вот, вот. А за всеми спорами мы забыли выпить за Архитектора.
Платон: Я не буду пить. Мою торжественную речь обругал бездарный поэт и пьяница.
Марий демонстративно кланяется Платону.
Юноша (Сократу): А какой смысл пить за Архитектора, если его здесь нет?
Сократ (Юноше): Как я ни старался тебя предостеречь, ты все-таки показал всем свою природную глупость. Ну что же с тобой делать?
Юноша краснеет и смотрит на Сократа с удивлением, как будто тот его предал.
Сократ: Не смотри на меня так. Я помогу тебе привести твои мысли в порядок. Поверь мне, прекрасный юноша.
Юноша: Я чувствую себя опозоренным.
Сократ: Совершенно зря. Со мной тебе нечего стесняться.
Юноша неловко улыбается.
Ну, вот мы и помирились. Позволь обнять тебя в знак примирения и отечески поцеловать. Сократ обнимает Юношу. Затем целует его в губы.
Все вокруг замолкают и смотрят на Сократа.
Марий: Сократ, отеческий поцелуй выглядит по-другому.
Юноша: Мне тоже кажется…
Сократ (нежно прикрывает рот Юноши своей ладонью): Помолчи.
Платон: Сократ, уйдем отсюда.
Марий: Никуда он теперь не уйдет! Сократ, ты забываешься. Мы же договорились сегодня не отвлекаться на амурные дела! Ты нарушил клятву!
Сократ: Ни в коем случае.
Марий: Тогда как ты объяснишь свой поцелуй с этим прекрасным юношей? Неужели это отеческий поцелуй? А не сам ли Эрот подтолкнул тебя на это?
Сократ: Я вырос вдали от людей, и не видел другого примера отеческого поцелуя, кроме того, что дарил мне отец.
Платон: Это правда…
Марий: Платон, не защищай его. Всем известно, что вы друзья, и мы не верим тебе.
Фагоний: Всю эту неприятную историю надо забыть. Ведь если узнает Архитектор…
Марий: Он узнает! Так-то Сократ держит клятву, скажет он. И лишит его права входить в его дом.
Фагоний: Да и свой собственный дом Сократ потеряет. Он ведь построен по чертежам Архитектора. И, конечно, Архитектор потребует сломать дом.
Марий: А наши дома уцелеют? Я сомневаюсь. Мы же позволили Сократу нарушить клятву в День Восхваления Архитектора! Мы простимся со своими домами, женами…
Фагоний: Рабами!
Юноша: Если всё это из-за…
Сократ: Помолчи. Всё образуется.
Марий: Нет, Сократ. Ничего не образуется! Хоть один день можно было обойтись без эротики? Ты же прекрасно знал, что Архитектор этого не любит!
Юноша: Да неужели Архитектор сам сейчас не занимается любовными утехами?
Все в страхе оглядываются по сторонам. Затем смотрят на Юношу с ненавистью.
Фагоний: Мальчик! Моли богов, чтобы тебя никто не слышал в эту минуту! Ты, оказывается, еще глупее, чем мы думали.
Юноша краснеет и опускает голову.
Марий (Юноше): Может, слова мои покажутся тебе оскорбительными, но ты нам сегодня доставляешь слишком много переживаний. Ты согласен, Фагоний?
Фагоний: Абсолютно! И даже больше!
Марий: И я думаю, будет справедливо, если мы избавим от тебя наше общество. Впредь прошу тебя не появляться среди нас!
Юноша (Сократу, обнимая его, плачет): Ты не должен с этим мириться! Это не справедливо!
Сократ молча высвобождается от объятий Юноши.
Юноша (в отчаянии): Ах так?! Тогда тем более Архитектор узнает обо всех ваших гнусностях! Я скажу ему, что вы все меня домогались, забыв о Хвалебных Речах! Скажу, что вы и не думали пить за процветание Архитектора, а напротив, бранили его дурными шуточками!
Марий (хватает Юношу): Ах ты дрянь! А еще овечкой прикидывался… теперь не уйдешь!
Платон: Что ты от него хочешь? Он же совсем юнец.
Фагоний: Не тебе решать, Платон. К тому же, и тебе достанется от его клеветы. Не пытайся защищать эту змею.
Марий: А мы его просто утопим! В этой бочке! Пусть напьется вдоволь за здоровье Архитектора, а то – всё отказывался…
Винодел (до этого сидевший в стороне и дремавший): Как это – в бочке? Испортите мое вино! Оно не для хранения мумий! Его надо пить! Давайте пить! Слава Архитектору!! (пьет).
Фагоний (выбивает кубок из рук Винодела, проливая вино на пол): Не время пить! Надо решать, топить или нет!
Марий: Проведем голосование.
Фагоний: Винодел не участвует! Он – лицо заинтересованное.
Платон: Ошибаешься, Фагоний! Винодел – лицо незаинтересованное!
Сократ (подхватывает мысль Платона): Разумеется. Не заинтересованное в том, чтобы мальчик утонул в его вине.
Марий (Сократу): Кстати, по твоей вине!
Юноша (плачет): Пощадите мою красоту! Я не заслужил такой смерти! Я чист! Во всех смыслах!
Никто не обращает внимания на Юношу, кроме Винодела.
Марий: Голосование проведем в соответствии с количеством участников. Кто за смерть в вине, тот совершает поворот вокруг своей оси и приходит в исходное положение.
Платон: Нельзя сказать «приходит в исходное». Корень неуклюже повторяется.
Марий: Ты намерен меня отвлечь от сути, но напрасно. Я с удовольствием заменю слово. Кто за – тот после поворота принимает исходное фронтальное положение. Кто против – не принимает исходное положение, а остается повернутый к нам затылком.
Платон: К вам - затылком?
Марий: Да! Приступим!
Марий и Фагоний – за, Сократ и Платон – против.
Фагоний: Поровну.
Платон: Решение не принято.
Марий: Ничего не «не принято»! А вот возьмем, да спросим самого утопленника! Что скажешь?
Юноша: Не я начал обниматься, а Сократ! Его надо утопить! Его! Хитрого Сократа! Злого Сократа!
Сократ: Платон, ты слышал? Отныне я за утопление.
Сократ демонстративно поворачивается вокруг своей оси и принимает исходное положение.
Марий: Решение принято!
Фагоний: Нет. Теперь я против.
Марий: Да наплевать! Он должен умереть!
Фагоний: Если ты непреклонен в решении, для чего было нужно голосование?
Марий: Для объективности.
Платон: Почему человек, не умеющий писать стихи, распоряжается жизнью юного создания?
Сократ: Он, конечно, не Гомер, но позавчера на утренней беседе…
Платон (с усмешкой): Я помню. Сочинил «Эпос о полете комара». Более бездарной поэмы я не слышал.
Марий: Если бы я не был пьян, я бы обязательно обиделся на тебя, Платон. Но сейчас я в предвкушении зрелищного утопления.
Юноша рыдает.
Платон: Послушай эти рыдания и мольбы. Они ничего в тебе не вызывают, не сжимают твое сердце?
Марий: Еще как сжимают. И говорят: Я хочу своё горе утопить в вине!
Все смеются.
Сократ: Пора бы с ним закончить. Скоро стемнеет.
Юноша в истерике.
Марий: Берем его.
Марий, Сократ и Платон поднимают Юношу на руки. Винодел, схватившись за голову, бегает вокруг сцены с причитаниями. Фагоний остается в стороне.
Платон: Фагоний! Мы не твои рабы, чтобы ты вот так стоял и смотрел! Помогай нам.
Фагоний: Вы поднимайте, а я – снизу подтолкну.
Из бочки показывается Диоген. Он пьян.
Диоген: Занято здесь! Поняли?
Юношу не выпускают из рук.
Винодел (радостно): Диоген! Ты спас моё вино! Хотя… какое там? (машет рукой).
Диоген: Я два дня сражался с действительностью! Это уже восьмая бочка, в которой мне удалось побывать! И в каждой я живу не более двух дней!
Сократ (Диогену): Ты жил в этой бочке два дня?
Диоген: С этой минуты пошел уже третий день. Пора искать себе новое пристанище, дарующее силу для борьбы с действительностью!
Платон: Мы пили вино, в котором ты жил? В котором ты жил два дня?
Фагоний (осторожно, боясь услышать ответ): А что ты там делал?
Диоген: Пил!
Фагоний: А еще?
Диоген: Много пил!
Фагоний: Ты много пил вина, и еще что-то делал?
Диоген смущенно оглядывается, пожимает плечами, как бы извиняясь.
Юношу отпускают. Он падает на пол.
Все, кроме Диогена, ужасно морщатся, отворачиваясь от бочки.
Винодел (Диогену): Ты…!!! Я… тебя… утоплю!!!
Винодел пытается задушить Диогена, высунувшегося из бочки по шею.
Сократ: Да! Он оскорбил нас! Утопим Диогена! (тоже топит Диогена).
Марий, Фагоний, Платон помогают. Юноша из лежачего положения принимает сидячее. Он страшно напуган.
Диоген: Не надо, друзья! За что? А!!!
Сократ: Что, тяжело сражаться с действительностью на третий день? Действительность побеждает тебя?
Винодел: Больше ты не осрамишь ни одной благородной бочки, пьяница!
Диогена топят в бочке. Все устали.
Фагоний (пытается отдышаться): Почти как с провинившимся рабом.
Платон: Что общего?
Фагоний: Как что? Сопротивляется, чувствуя приближение неизбежного.
Марий: Он же сражался с действительностью.
Юноша (весело): Плохо сражался! (пытается смеяться) Теперь пожалеет о том, что оскорбил нас – благородных и умных людей!
Марий (Юноше): А тебе кто слово давал, червяк ты грязный? (смотрит на остальных, ища подтверждения своему прежнему замыслу).
Сократ (кивая): Бочка, конечно, не большая, но если постараться…
Фагоний: А что? Нельзя же его отпустить – он свидетель! Гнусный свидетель!
Юноша: Я ничего не скажу! Никому! Клянусь! Во имя Зевса!
Сократ (как будто не слышал слова Юноши): Надо бы подвинуть его там. К стенке. Чтобы второй влез.
Марий: Кто подвинет? Может ты, Платон?
Платон: Почему? В чем я-то провинился?
Фагоний: Ты защищал его на голосовании!
Сократ (нарочито театрально): Нет, нет. Мы не будем топить этого бедного несчастного парня!
Все удивленно смотрят на Сократа.(продолжая тем же тоном). Вставай, вставай с пола, мой мальчик! Никто тебя не обидит!
Марий хотел было двинуться вперед, но Фагоний предостерег его жестом.
Фагоний (наигранно): Сократ прав! Мальчик ни в чем не виноват!
Юноша с надеждой оглядывает всех мужчин.
Сократ (Юноше): Тебе ничто теперь не угрожает.
Юноша (плачет, обнимая Сократа): Спасибо! Я клянусь, что никому… клянусь. Спасибо…
Сократ (Юноше, ободряюще): Мы тебе верим безусловно. Но всё же ты виноват. Мы делаем тебе строгий выговор и предупреждаем, чтобы больше такого не повторилось.
Юноша, заливаясь слезами благодарности, кивает.
Сократ: Пойми нас правильно, мы не можем совсем никак тебя не наказать. Это было бы просто нелогично.
Юноша: Да, я понимаю, я сделаю всё, что попросите. Я буду работать для вас.
Сократ (по-доброму улыбаясь): Хорошо. (Всем) Правда, хорошо?
Все выжидающе кивают утвердительно.
Давай забудем обо всех недоразумениях. И попросим прощения у винодела.
Юноша (радостно): Да, прости нас, добрый винодел!
Винодел: Прощу, когда вынете этого пьяницу из моей бочки!
Сократ (Юноше): Будь добр, мой мальчик! Мой прелестный юноша. Ты сильнее любого из нас!
Юноша (польщенный): Конечно! Я сам! Я выну несчастного… (ловким прыжком залезает в бочку).
Сократ немедленно принимается душить Юношу. Остальные бросаются на помощь Сократу. Юношу топят в бочке.
Марий: Послушайте, что я понял! Юноша глупый в ту бочку залез ненароком…
Фагоний: Не сейчас, Марий!
Марий (обиженно): Спасибо.
Сократ: А говорили, бочка маленькая. Да туда еще влезет.
Все резко поворачиваются на винодела.
Винодел (в испуге): Не понял…
Все смеются.Раздаются громогласные стуки.
Фагоний: Так стучит только…
Винодел: Ар-хи-тек-тор…
Сократ (поднимает с пола первый попавшийся кубок, широким движением зачерпывает из бочки): За Архитектора! (отпивает, но сразу выплевывает, с кислым лицом опрокидывает кубок и выливает вино на пол).
Все испуганно смотрят на Сократа.
Марий (глядя Сократу в глаза с вызовом, берет кубок, отчерпывает вина): За бесконечную силу
Архитектора! (пьет до дна).
Снова раздаются стуки. Все хватают кубки, отчерпывают из бочки.
Фагоний (Виноделу): Откройте дверь! Откройте ему! Он же потеряет терпение и разозлиться, черт бы его побрал!
Винодел застыл в шоке.
Платон (Виноделу): Открой ему!
Винодел, опомнившись, кивает. Бежит открывать дверь, по ходу подбадривая остальных: «Мы пьем вино за здоровье…»
Все: За здоровье!
Винодел: Силу!
Все: Силу!
Винодел: И интеллектуальные… (скрывается).
Все: Интеллектуальные возможности Архитектора!!! (пьют).
Слышен тройной щелчок замка, скрип двери.
Смотри и другие материалы по теме: