На этой странице "Любимая Профессия" рада представить вам современные рассказы про профессию подмастерье, которые с любовью и душевной теплотой написали современные авторы. Спасибо авторам за труд и талант.

Рассказы про подмастерье

Подмастерье
автор: Эльфика
 
Подмастерья в кузнице менялись часто. Иные сами становились мастерами и оставались навсегда, иные уходили, освоив азы кузнечного дела – то, что необходимо для повседневной жизни. Вот и в это утро в кузнице появилась девчонка – тощая, но крепенькая, с упрямым лбом и живыми любопытными глазенками. 
- На выучку? В первый раз? – сурово спросил Главный Кузнец.
- Ага, дяденька, - шмыгнула носом девчонка. – Мамка отправила. Иди, говорит, учись, пора уже тебе самой свое счастье ковать.
- Ну-ну. Дело мамка говорит. Ну, ты пока присматривайся, спрашивай, если что. Да смотри к горнам почем зря не суйся – обожжешься.
- Ладно, дяденька, не буду соваться, - пообещала девчонка и двинулась вглубь кузницы - осваиваться.
Кузница была большая и производила впечатление. Пылали горны, стучали по наковальням молотки, раздувались меха, отовсюду слышался лязг и грохот. Работали и мужчины, и женщины – здесь, в кузне, все были равны, и каждый был занят своим делом. Ковал, стало быть. 
Девчонка шла между рядами, смотрела, примечала. 
- Тетенька, а это что будет? – спросила она у могучей женщины, лупившей молотом по длинному металлическому бруску. 
- Меч это будет. Оружие такое, - объяснила женщина, не прерывая размеренных движений.
- А зачем оружие? 
- Ну как зачем? Жизнь – штука серьезная, полна опасностей. Надо быть во всеоружии! – объяснила женщина. – Кто с мечом к нам придет, от меча и погибнет. Уразумела?
- Уразумела, - кивнула девчонка и двинулась дальше. 
Худосочный мужчина в очках раскаленными щипцами гнул какую-то железяку. Было видно, что ему трудно – пот с него катил градом и лицо напряглось.
- Дяденька, помощь нужна? – деловито осведомилась девчонка.
- Нет, дочка, я уж без помощников. Тут каждый сам себе кует, - приостановился мужчина, отирая пот. 
- А что вы куете? – полюбопытствовала девчонка. 
- Подкову кую.
- А зачем?
- На счастье, - объяснил мужчина, вновь принимаясь за работу. 
- А у вас что, нет в жизни счастья? – не отставала настырная девчонка. 
- Счастье, дочка, такая штука – всегда мало, всегда для счастья чего-нибудь да не хватает.
- А когда подкова будет, тогда хватит? 
- А кто его знает… Ну, не хватит, так следующую ковать начну, - устало сказал мужчина и кинул подкову в чан с водой. Вода зашипела, во все стороны повалил пар. Девчонка отпрыгнула и поспешила дальше. Но вскоре снова остановилась – там хрупкая девушка раскладывала на столике кованые розы.  Она заметила девчонку и улыбнулась:
- Нравится?
- Очень красиво, - зачарованно смотрела на розы девчонка. – А они из чего?
- Как из чего? – удивилась девушка. – Из металла! Здесь, в кузнице, все из металла. 
- А для чего вам металлические розы? – наморщила лобик девчонка. – Вам что, живые не нравятся? 
- Очень нравятся. Поэтому я их и кую. Чтобы украсить ими свой дом, ну и вообще свою жизнь. 
- А настоящими украсить не пробовали? – продолжала допрос девчонка.
- Настоящие быстро вянут, - назидательно объяснила девушка. – Да и потом – сказано ковать, значит – надо ковать. Понимаешь?
- Не понимаю, - упрямо мотнула головой девчонка. – Мне живые больше нравятся. 
- Ну и ладно, куй что-нибудь другое, - махнула рукой девушка. – Здесь много всего. Иди, смотри.
К вечеру девчонка обошла всю кузницу, задала кучу вопросов и пребывала в глубокой задумчивости. 
- Ну что, освоилась? – дружелюбно спросил Главный Кузнец. – Как тебе, понравилось?
- Не пойму еще, - уклончиво сказала девчонка. – Все грохочет, и жарко, аж голова заболела. И все чего-то по железякам лупят. 
- Глупышка! А ты что ж думала, свое счастье ковать так тебе просто? Помучиться придется! 
- Как это – «счастье ковать»? – не поняла девчонка. 
- Да вот так и ковать. Человек – сам кузнец своего счастья, слышала про это? А стало быть, как ты над ним потрудишься, такое счастье у тебя и будет, - снисходительно объяснил Главный Кузнец.
- Какое же счастье, когда мучаешься? – продолжала допытываться девчонка. 
- А вот такое и счастье. В муках добытое, в огне закаленное! - бодро сказал Кузнец и пошел по своим делам.
- Ничего себе счастье! – пробормотала себе под нос девчонка. – Ужас какой-то…
Назавтра девчонку поставили подмастерьем к инструментальщику. Весь день она помогала выдавать тяжеленные кувалды, молотки и молоточки, клещи, зажимы и прочий кузнечный инструмент. К вечеру она выглядела усталой и сердитой.
- Не нравится мне этот инструмент, - сообщила она инструментальщику. – Он какой-то злой. Похож на орудия пыток. 
- Ну ты смотри какая привередливая! Ишь ты, подмастерье… – подивился инструментальщик. – Не видала ты орудия пыток… У нас здесь и такое куют, сходи, посмотри.
- Тоже для счастья? – съязвила девчонка. 
- А как же, - спокойно подтвердил мастер. – Счастье, оно ведь разное. Кому-то и такое надо. Слыхала выражение «счастья пытать»? Ну вот, это для того инструмент и есть…
- Не нравится мне это, - пробурчала девчонка. 
А на следующий день ее поставили подмастерьем к кузнецу и даже вручили маленький молоток. Она честно отпахала весь день, по обыкновению задавая кузнецу кучу вопросов. 
- Ну ты и достача, подмастерье, - пожаловался кузнец в конце дня. – Я от тебя больше устал, чем от молота. Ну зачем тебе знать – почему да отчего? Я вот кую – лишних вопросов не задаю. Знаю, что и родители мои счастье ковали, и деды, и прадеды. Традиция!
- Что ж тогда они ковали-ковали, да ничего по наследству не передали? – сумрачно спросила девчонка. – Или ленились?
- Ничего они не ленились, - насупился мастер. – Просто так положено – ковать. Испокон веков! 
- А я не хочу, как испокон веков! – объявила девчонка. – Я хочу разобраться.
В последующие дни она разбиралась. Смотрела, как и что положено делать, и что получается в результате. 
- Вот зачем вам доспехи? – дергала она за рукав мастерицу, только что закончившую клепать латы. 
- Для защиты от врагов! – отвечала мастерица, любовно оглаживая шлем с забралом. – В этих латах я буду неуязвима. Никто меня не увидит!
- Ну ладно враги не увидят, но и друзья тоже, - докапывалась вредная девчонка. – Вас и рукой погладить невозможно будет, кругом один металл.
- Меня однажды так «погладили» – мало не показалось, - усмехнулась мастерица. – Пусть уж лучше металл… Оно как-то безопаснее. 
- Ну уж нет, это не по мне, - мотала головой девчонка. 
Однажды Главный Кузнец подозвал ее и спросил:
- Ну, освоилась? Не пора ли тебе самой попробовать, как свое счастье куют? 
- Не пора, - дерзко ответила девчонка. – Я еще не разобралась, откуда заготовки появляются. 
- Знамо, откуда. Со склада! – объяснил Главный Кузнец. – Да зачем тебе это?
- Я знаю, что со склада, - тряхнула челкой девчонка. – А на склад откуда?
- Из руды выплавляется. Экая ты настырная! Хочешь в плавильную? Там жарко! Не детское дело. 
- Хочу, - коротко сказала девчонка. – Я вам не дите малое. Я хочу разобраться! 
- Ну разбирайся, я распоряжусь, чтоб пустили, - разрешил Главный Кузнец, и подумал: «Упорная! Хорошим мастером будет!». 
В плавильной и правда был настоящий ад. Ревущее пламя, раскаленный воздух, огонь и тьма вперемежку. В цеху работали молчаливые чумазые люди в кожаных передниках и рукавицах. В огромные печи целыми вагонетками засыпали измельченную руду, там она плавилась, а потом по специальным желобам стекала в емкости, и уже оттуда – в формы. Формы остужали, и из них вынимали аккуратные брусочки – те самые, которые потом пойдут в кузнечный цех. Туда, где испокон веков люди куют свое счастье. 
Девчонка смотрела на все это мрачным взглядом, и ей явно не нравилось то, что она видит. Напоследок, покидая цех, она ухитрилась стянуть с вагонетки небольшой кусок руды. Сама не знала зачем – так, захотелось. С тем и вернулась в кузнечный цех.
- Ну как, разобралась, подмастерье? – спросил ее Главный Кузнец.
- Нет еще, - буркнула девчонка. – Я так и не поняла, из чего куют счастье? Что-то не слышала я никогда про «счастливую руду». Где ее добывают?
- Ну ты дотошная, подмастерье, - одобрительно покачал головой Главный Кузнец. – Руда получается из сырья. А сырье каждый приносит с собой. Складываем в емкости, обрабатываем под высоким давлением, а потом под пресс пускаем, дробим – вот так и выходит руда. 
- Хочу посмотреть, - загорелась девчонка. 
- Не положено. Вот когда станешь мастером, принесешь свое сырье – тогда и увидишь. А покуда вникай. Ты подмастерье шустрый, из тебя хороший мастер получится – настоящий кузнец своего счастья. Иди, работай.
Девчонка задумчиво кивнула и пошла, но не к кузнецам, а к выходу. У нее был пытливый ум, и она не любила поступать «как все». А слово «не положено» еще больше подстегнуло ее любопытство. 
На улице она наконец-то вдохнула полной грудью, подставила лицо под свежий ветерок и нащупала в кармане кусок руды. Он был теплый, и ей даже показалось, что он слегка запульсировал в ее ладошке. Она отошла в сторонку, села на какое-то бревно, достала свою добычу и стала пристально рассматривать. 
Кусок неправильной формы. На металл даже и не похож – скорее, минерал. Невзрачный, и в то же время симпатичный, очень естественный. Как солнце, или как дождь, или трава. Теплый и словно бы живой. Когда на руду упал солнечный луч, он засверкал и заиграл поблескивающими искорками, и девчонка подумала, что это он так перед ней выпендривается, хочет ей понравиться. Подумала – и сама прыснула от такого нелепого предположения. 
- Ты живой? – спросила она. Разумеется, камешек ей ничего не ответил, только запульсировал сильнее – теперь в этом не было сомнений. 
- Ты похож на маленькую зверюшку, - сообщила ему девчонка. – Такой же теплый и смешной. И ты мне нравишься.
Камешек заискрился и запрыгал в ее ладошке.
- Ух ты! – восхитилась девчонка. – Это ты мне так отвечаешь? Ну ничего себе! Оказывается, ты не простой камешек. Наверное, я тебя не просто так стащила. Может быть, на счастье?
Камешек завибрировал, засиял, и это сияние коснулось ее лица, защекотало нос. Девчонка зажмурилась и чихнула. И в нее хлынули самые неожиданные образы – белые пушистые одуванчики, и радуга над полем, и весело щебечущие птицы, и какой-то карапуз с плюшевым зайцем в ручонках, и парочка на скамейке, и звездное небо, и белый кораблик на водной глади. Все это наполнило девчонку таким чистым, радостным счастьем, что она даже дышать забыла. 
А когда она открыла глаза, то увидела, что камешек на ее ладошке рассыпался, превратился в кучку всего-на-свете, и в этом еще угадывались прежние образы – и одуванчики, и радуга, и звездное небо… Так это и есть сырье??? А среди всего этого лежало семечко. Настоящее семечко, некрупное, но явно живое. 
- Чудесаааа, - прошептала девчонка. – Зерно в камне, это ж надо! 
- Ого! Семена Счастья? Ну ты и шустрая, подмастерье! – раздалось совсем рядом. 
Девчонка испуганно вскинула голову и сжала кулачок с зернышком. Она и не заметила, как к ней подошел Главный Кузнец. 
- Да ты не бойся, я не отберу, - засмеялся Кузнец, заметив ее испуг. – Просто интересно, как тебе это удалось?
- Я не знаю, - ответила девчонка. – Случайно.
- Семена Счастья случайно не находят, - улыбнулся Кузнец. – Семечко счастья приходит только к тем, кто готов его взращивать. 
- Как это – «взращивать»? – удивилась девчонка. – Его ведь куют!
- Куем потихоньку, - вздохнул Кузнец. – Когда-то люди умели добывать счастье из всего-на-свете. Что случилось – то и счастье. И потери, и приобретения – все к лучшему, все на счастье. Утром проснулся - счастье. Ноги ходят – счастье. Курица снеслась – счастье. Зима прошла – счастье. А потом человек стал ненасытным. Ему все казалось, что для счастья чего-то не хватает. Тогда человек и придумал – ковать свое счастье. 
- Но это же неправильно! – возразила девчонка. – Вот оно, счастье, у меня в руках! Я это точно почувствовала! Зачем его сначала спрессовывать, потом переплавлять, а потом еще и ковать, чтобы получилась мертвая вещь из металла? Пусть даже и красивая! Как те розы… Красивые, но неживые! 
- Эх ты, подмастерье… А если человек по-другому не умеет? Если для него счастье – в преодолении трудностей? Если он другого счастья не знает? Если он счастье из малого семечка взращивать не умеет?
- Так надо ему объяснить! – воскликнула девчонка. – Рассказать ему, как все на самом деле!
- Да что ж ты, подмастерье, думаешь, что умнее всех? – усмехнулся Главный Кузнец. – Сырье-то откуда берется? Сами несут… Знают они, как все на самом деле. Только хочется им ковать свое счастье! Предки ковали – ну и они куют. Испокон веков. 
- Слышала я уже про «испокон веков», - заявила девчонка. – Только я так не хочу! Я как представлю, что надо утром надо вставать, нести вчерашнее сырье в кузню, а потом целый день ковать, ковать, ковать… И в огонь свое счастье совать, и молотом лупить, и в холодной воде закалять. А в результате – какая-нибудь фигурная решетка на окна, как в тюрьме, только чуть покрасивше. И снова ковать… Ну уж нет!
- И что ты намерена делать? – прищурился Кузнец. 
- Домой пойду. Семечко Счастья сажать. 
- А вдруг не приживется?
- Приживется. А не приживется – другое найду. Я теперь знаю, что счастье можно взращивать. Вот и буду! Потихоньку, помаленьку научусь. Вы не думайте, я трудолюбивая! 
- Да уж заметил, - засмеялся Кузнец. – У тебя получится. Настырная ты. Ну, коль решила – так беги, сажай. Подмастерье…
Девчонка поднялась, попрощалась и припустила прочь от кузни. Главный Кузнец с улыбкой смотрел ей вслед. Сколько таких он уже провожал - тех, что намахались молотками, наглотались соленого пота, наковались досыта и поняли, что счастье вовсе не надо ковать, оно и в виде сырья вполне пригодно у употреблению… Но вот так, чтобы подмастерье до всего своим умишком дошел – это редко бывало.
- Да уж, подмастерье! Хороший получится мастер, - подумал Главный Кузнец, глядя ей вслед. – Жаль только, что в другой области. Ну, садовники миру тоже нужны. А то откуда взяться в нем Семенам Счастья?
Подмастерье и Хранитель Бродяг
автор: Тамен-Однако
 
Весной в таянье снега можно было открыть все окна. На тесном чердачке я, сидя по-турецки, методично так подбрасывала в воздух маленькие шарики из металла цвета морской волны - не роняла ни одного. Даже странно.
На пол хряпнулась тряпичная сумка в полоску - всех цветов радуги. А за ней в окно протиснулась рыжая и смешная, в протертых джинсах, самая первоапрельская вообще.
- Ты чего фигней страдаешь, пошли гулять! - без лишних слов ухнула она, вырывая у меня из рук шарики. Они гулко упали на пол, покатились по теплым доскам, заискрились в лучиках солнца и вылетели в окно, радостно топая по подоконнику.
- Мое место - здесь.
- Мастер ушел, чего сидеть в четырех стенах? Ты посмотри лучше, какая погода!
- Хранитель Бродяг, - констатировала я, машинально теребя тесемку на ее сумке.
- И чего? Послушай, я хочу... найти его! - значительно и неугомонно помахивая руками, прошипела она.
- Кого - его?
- Странника. Помнишь, ты мне о нем рассказывала?
- Ну помню, - завязываю узелки.
- Вот видишь. Ты мне столько говорила о нем! А я, между прочим, очень-очень хочу увидеть человека с глазами цвета полыни!
- Очень-очень?
- Очень-очень!
- Ну тогда слушай: тебе дорога на почтилетний Арбат где-нибудь... часов до пяти, в общем. И смотри внимательно - лучше неподалеку от памятника Окуджаве... Хотя нет, даже лучше там, где музыка играет.
- В прошлый раз ты встретила его там?
- Нет. В прошылй раз меня унесло с трассы на сноуборде, и, не укажи он мне путь, я бы попала на снежный карниз, который обвалился через четыре минуты. Это было в Альпах.
- Почему же ты никогда не говорила мне об этом?
- Потому что не помнила, - я стала развязывать узел счастья, сам собой затянувшийся в руках. - Если даже такое и было. И вообще, странника я в жизни не видела и понятия не имею, какие у него глаза. Может, фиолетовые или карие - почем мне знать?
- Потому что Странник - он твой, - тихо-тихо говорит Хранитель Бродяг. - И Осенний Ветер твоя, и Мастер, и весь этот переулок, со всеми потрохами, кофейней и Художником с Поэтом - они все твои. И даже если пытаешься закосить под Подмастерье, которая из воздуха гнет скрепки и носит черное пальто, по-любому ты - частичка их всех. Сразу. И картины на стенах напару с Художником рисовала ты, измазав пальцы в масляной краске. И вообще, - рядом сидела уже совсем не Хранитель Бродяг, а какая-то другая, с каштановыми волосами и серыми глазами, - перестань отрекаться. И не прячься за цинизмом или хихиканьем, тебе это не идет.
Я опустила глаза. Теперь у меня в руках была совсем не ее сумка, а сетка с зелеными яблоками.
- ...но если очень хочешь, можешь просто вернуться домой и подумать об этом на досуге.
Я посмотрела - голос был не ее. Кто-то хлопнул дверкой и тактично ушел.
- Нет, ну ты погоди!..
Я вернулась на кухню, как обычно, через дверцу духовки. Гудела вытяжка, на плите восседала йогом Франсуаза.
- Слушай, Кондратий не пробегал? - спросила я.
- Не замечала, - монотонно ответила она.
- Точно-точно?
Ответом мне было молчание. Я вздохнула, посмотрела на сетку с яблоками в руках и, набросив на плечи черное пальто, пошла гулять за весной.
Подмастерье кузнеца
автор: Линник Ирина
 
В одной ирландской деревушке, где вечно завывал ветер, да трава вдоль озер переливалась изумрудным цветом, жил кузнец Гай Маклафлин. Ростом он был, словно великан из сказок, а ручищами легко сгибал подковы, которые сам же и ковал. К кузнецу часто бегали ребятишки, садились в кружок и смотрели, как он сперва зажимал подкову между большим и указательным пальцем, а потом раз – и складывал ее пополам, точно она сделана из бумаги. Ребятня смеялась и передавала друг другу чудо-подкову, а кузнец между тем начинал рассказывать сказки об эльфийских принцах, водяных девах и прочих волшебных существах, которые населяли Ирландию вместе с людьми. 
 
Жена Гая, Морин, была женщиной величественной и степенной, а на ее голове ярко горела копна огненно-рыжих волосах. Когда она показывалась в дверях дома, соседи невольно прикрывали глаза рукой, словно из дома Маклафлинов показывалось само солнце. «Вот это пара», говорили соседи, «что Морин похожа на валькирию, что Гай на великана. А уж сердце у них из золота, чистая правда». 
 
Так оно и было. Чета Маклафлинов никогда не отказывала в ночлеге и еде путнику или бедному человеку, да и для ребятишек, которые весь день бегали на улице, у Морин всегда был наготове густой и наваристый суп. 
 
Не только дети ходили к кузнецу Гаю. Взрослые тоже любили наблюдать за работой кузнеца, охали и ахали, когда видели, как его ручищи ловко и бережно создают прекрасные работы: серпы, мечи, упряжь. Да и поболтать с кузнецом всегда было одно удовольствие: Гай был не только мастером своего дела, но и человеком образованным и деликатным. В споре никогда голос не повышал и всегда слушал собеседника до конца. Что уж тут говорить, приятными людьми были Гай и Морин Маклафлин. 
 
Однажды кузнец работал допоздна и не заметил, как на деревню опустились сумерки. 
- Ух, сказал Гай, вытирая пот со лба,- однако славно я сегодня поработал! 
Он уже выпрямился и собирался было идти в дом, как вдруг заметил у дверей кузницы человека, который прислонился к стене и наблюдал за работой кузнеца. 
- Здоров будь, человек,- поприветствовал его Гай,- ты кто будешь? Что-то я тебя не узнаю, а я уж знаю всю деревню. 
- И тебе всего доброго, кузнец,- отозвался человек и шагнул навстречу. Что-то в нем было не то, а вот что, Гай сказать не мог. Все у человека было на месте, две руки две ноги, глаза на лице и рот, да вот было в нем что-то такое, от чего кузнец так и не выпустил из рук свой молот. 
- Ты меня не бойся,- сказал незнакомец, будто догадался о чем думает Гай,- я тебе дурного не желаю. 
 
Человек подошел поближе, и тут-то кузнец смог его рассмотреть. 
Лицо у незнакомца было бледное, будто покрытое мелом. Глаза ярко-зеленые и горят, что твои самоцветы, а волосы тоже светлые, чуть ли не прозрачные. И двигался он, будто плыл, а не шел по земле, а на земле за ним оставались мокрые следы, хотя дождя не было уже с неделю. 
 
Гай, однако, вида не подал, что заметил неладное. Вместо этого он протянул незнакомцу руку и представился: 
- Звать меня Гай Маклафлин, я здешний кузнец. 
- Это я вижу,- ответил ему человек и тоже протянул свою руку,- а меня называют Аэрин. 
И, как только незнакомец назвал свое имя, тут Гай и сообразил, кто перед ним. 
- Что же вас, ваше Высочество, занесло в нашу деревеньку? 
Повелитель лошадей улыбнулся: 
- Хочу отдать тебе своего сына в подмастерье. 10 зим он у тебя будет обучаться, а после я его заберу. Тебя вознагражу за труд, я-то знаю, что тебя считают лучшим кузнецом округи. 
- Господин Аэрин,- замялся Гай,- как же я буду вашего сына обучать? А если он молот уронит и ноги переломает? Обожжется если? Я же в ответе буду. А мне перед водяным королем отвечать не хочется, вы уж извините. 
- Мальчика надо приучать к труду,- ответил Аэрин.- А то, что работа кузнеца трудная, я и так знаю. Я тебя, господин Маклафлин, выбрал не просто так. Бывало, зайдут ваши кони в озеро воды попить, а я на подковы внимание обращу. Или промоет крестьянин в воде серп или упряжь, я вижу, какая тонкая работа. Вы, господин Маклафлин, лучший в своем деле. Обучите моего сына. Не приказываю вам – прошу. 
Гай почесал в затылке: 
- Будь что будет, господин Аэрин. Ведите мальца. Обучу всему, что знаю. 
Повелитель лошадей поклонился: 
- Благодарю, Гай Маклафлин. Я пришлю мальчика на рассвете. Увидимся через 10 зим. 
И Аэрин, водяной король, развернулся и вышел в двери кузницы, оставив Гая с тяжелым сердцем. 
 
Едва войдя в дом, Морин тут же кинулась на него: 
- Это с кем ты говорил там почти всю ночь? Что за человек к тебе приходил? 
- Как это всю ночь, жена,- удивился Гай,- и пяти минут не прошло! 
- А это, по-твоему, что?- и Морин указала на старые часы на стене. Гай посмотрел на них и обмер: время к полуночи уже шло, а работу он закончил около восьми вечера. 
- Дела,- пробормотал Гай и сел за стол, а Морин тут же поставила рядом кружку медовухи.- У меня с завтрашнего дня подмастерье будет. Постели ему в сенях. 
Тут Морин принялась охать, вздыхать и расспрашивать, но, как только голова Гая коснулась подушки, он тут же уснул, да так крепко, что наутро и не помнил даже о ночном госте. 
 
Как только на следующий день пропели петухи, тут же в дверь раздался стук. Морин, которая уже суетилась на кухне, распахнула дверь. А на пороге стоял щуплый мальчик лет десяти, который держал в руках только котомку и ничего более. 
 
- Я к господину Гаю,- робко сказал он.- Меня Брендан звать. 
- Гай!- тут же позвала Морин,- Гай Маклафлин, к тебе подмастерье пришел! А ты,- обратилась она к мальчику,- ты иди за стол. Голоден, наверное? 
Брендан только кивнул и еще крепче уцепился в свою котомку. 
- Поешь, а я пока мужа разбужу. И где ты так вымок, у тебя одежда прямо капает, а ночью дождь и не шел,- удивилась Морин. 
 
Мальчик покраснел и сел за стол, жадно уставившись на тарелку, полную еды. Затем он потянулся к стакану молока и залпом выпил его. 
- Вкусно,- улыбнулся он,- спасибо, тетушка. 
- Ты ешь, а то тощий такой, и двумя руками молот не поднимешь,- улыбнулась ему Морин и потрепала по голове. 
К тому времени кузнец уже встал и оделся. Он подошел к столу, посмотрел на мальчика, только вздохнул и уселся напротив. 
- Звать меня Гай, а жену мою – Морин. А ты кем будешь? 
- Я Брендан,- опять смутился мальчишка.- Дядя, вы меня научите кузнечному делу? 
- Научу, а то как же. Доедай весь завтрак и выходи во двор. Сразу и начнем. 
Когда Брендан покончил с завтраком, он вышел к кузнецу. Гай уже ждал его во дворе и сразу повел в кузницу. 
- Вот это – жаровня, а это – меха,- объяснял он. – А вот молот, смотри какой тяжелый. 
 
Брендан только кивал, жадно запоминая все, что говорит ему кузнец. Мальчик Гаю нравился. Смышленый он был, не ленивый, делал все, что ему велят, и не спорил. 
«Так и не скажешь, что принц», удивлялся про себя Гай, но поблажек Брендану не давал, а, наоборот, загружал работой, проверял, как мальчишка справится. Морин тоже полюбила мальчика, старалась подложить ему побольше оладий за завтраком, а на ночь всегда давала стакан теплого молока с медом. 
Вскоре Брендан подружился и с ребятами из деревни. Они сперва косились на него – слишком уж он был бледный и тощий, но вскоре поладили и звали к себе в игры. Взрослые же, приходя к кузнецу, удивлялись: 
- Ну и ну, Гай Маклафлин себе подмастерье взял! Кто бы мог подумать! 
Освоившись, Брендан начал работать не только в кузнице, но и помогал по дому. Колол дрова, носил воду, даже мыл полы. 
 
-Вам, тетушка, нагибаться лишний раз не нужно, а мне в радость,- просто сказал он, когда Морин хотела отобрать у него тряпку. 
Так шли года, и Гай уже позабыл, что спустя 10 зим Брендан вернется домой. Они с Морин всем сердцем привязались к мальчику и полюбили его, как собственного сына. А Брендан, тем временем, так преуспел в кузничном деле, что вскоре сравнялся со своим учителем, и Гай поручал ему работу, уже не опасаясь, что придется проверять ее.
 
И вот миновали десять зим, снег сошел с холмов, и в один день во двор Гая заехал господин на статном белом скакуне. 
- Брендан, займись добрым господином,- попросил его Гай,- а я закончу работу с упряжью для соседей. 
Парень кивнул, подбежал к коню и взял его под уздцы. 
- Какой у вас красивый скакун, господин,- вежливо сказал он. –Позвольте, я его для вас придержу. 
- Спасибо,- мужчина спешился,- мне надо подковать коня. Да побыстрее, я тороплюсь. 
 
Брендан кивнул и собирался уже идти в кузницу, но тут опустил глаза и побледнел. 
- Сейчас все сделаю,- тихим голосом ответил он и подошел к Гаю. 
- Господин Гай,- все так же тихо позвал он,- господин Гай. 
- Чего тебе, Брендан?- не оборачиваясь, спросил кузнец.- Ты же ковал подковы сотни раз! 
- Господин Гай, я пойду ковать. А вы, пожалуйста, снимите старые подковы с коня. 
И парень молча ушел в кузницу. Гай насторожился: еще ни разу Брендан не просил его о помощи. Гай подошел к коню, взял того за левую ногу и обмер: копыта у коня были задом наперед! 
 
- Ну здравствуй, Гай Маклафлин,- сказал ему Аэрин.- Вот и прошло десять зим. Я вижу, ты выучил моего сына на славу, и я благодарен тебе. Потому спрошу: что ты хочешь в награду? Золото? Урожай? Скот? 
- Эх, господин Аэрин, спасибо, но ничего мне не надо. Я полюбил Брендана, как сына, и обучать его мне было в радость. Лучшая награда для меня – его мастерство. 
Брендан, между тем, вернулся из кузницы, неся что-то в руке. Он подошел к Гаю и протянул руку: 
- Это вам, господин Гай,- сказал он, и в глазах у него блеснули слезы.- Поблагодарите за меня госпожу Морин и передайте, что я ее люблю, как родную матушку. Прощайте и спасибо вам за вашу доброту. 
 
Аэрин вскочил на коня, а Брендан уселся сзади. Он взглянул на Гая последний раз, улыбнулся, и тут жеребец одним скачком перемахнул через изгородь и исчез из виду. Когда кузнец разжал руку, на ладони у него лежал серебряный кулончик в форме лошадиной головы на черном шнуре из конского волоса. Гай бережно одел его на шею и спрятал под рубаху, а потом вошел в дом и рассказал все жене. Потом они долго сидели, обнявшись, у окна, Морин плакала, а Гай вспоминал, как Брендан сидел с ними у камина и читал вслух истории из старых книг, которые стояли на полках. 
Прошла весна, началось лето. Соседи уже знали, что Брендан отправился домой, но все скучали по нему. И вот однажды, когда стоял знойный и жаркий август, Гай отправился к реке, чтобы набрать воды. 
 
Он наклонился к самой воде, и тут кулончик в форме лошадиной головы выскользнул из-под рубахи. В тот же миг вода перед кузнецом вспенилась, и из реки выскочил самый красивый скакун, которого видел кузнец: под литой шкурой переливались мышцы, грива была словно белый шелк, а на копытах сверкали серебряные подковы. Кузнец отскочил было в сторону и потянулся уже креститься, но тут заметил, что у келпи на шее шнурок со свитком. Он протянул руку к коню, а тот только раздул ноздри и ткнулся носом кузнецу в ладонь. Гай снял свиток с шеи коня, развернул и прочел: 
«Дорогой господин Гай, 
Как видите, я и правда кую отличные подковы. Вспоминаю вас и тетушку Морин с любовью. Носите мой кулон и никогда не опасайтесь воды. И пусть Элфрид будет вам таким же добрым другом, каким вы были мне. 
Брендан» 
 
Так сын водяного короля отблагодарил кузнеца Гая за его доброту, и с тех пор у семьи Маклафлин никогда не было бед со скотом и урожаем.

Смотри и другие материалы по теме:
Загрузка...
Наверх
JSN Boot template designed by JoomlaShine.com