На этой странице "Любимая Профессия" рада представить вам современные рассказы о дефектологах, которые с любовью и душевной теплотой написали современные авторы. Спасибо авторам за труд и талант.Рассказы про дефектолога
Записки дефектолога. Санька
автор: Наталья Каблукова
Ну, вот. Наверное, здесь можно поставить точку. Занятия с Санькой практически закончились. Осталось буквально две недели...
Мама мальчика очень сложный человек и пришлось некоторое время подбирать нужные слова в общении с ней.
Когда ребёнку поставили сначала один диагноз, потом второй, потом третий (и это всё без отмены первых) — она закрылась в комнате с ребёнком и никого не пускала к себе. Кричала, что врачи ошибаются, что он — нормальный, и лучше она умрёт тут, сейчас, чем будет жить с таким клеймом.
Она не реагировала на просьбы открыть и накормить ребёнка, не слышала угроз. На третий день её свёкор просто разнёс дверь в щепки.
А дальше они с мужем, пока тот был жив, пытались поставить ребёнка на ноги. В прямом смысле этого слова. Куда они только не ездили: дельфины, иппотерапия, иглоукалывание, подрезка сухожилий — было испробовано всё.
Только общения у ребёнка не было никакого.
Мать следила строго за тем, чтобы ни её сестра, ни бабушка не выносили ребёнка во двор. В лучшем случае мальчик видел в своём доме родственников.
В другом — врача из поликлиники, представителя социальной службы.
И так получилось, что в свои неполных восемь лет ребёнок не имел элементарных навыков. Не знал, что такое пластилин, ножницы, что из цветной бумаги можно получить картинки, что цифры и буквы не просто рисунки.
Сколько потребовалось сил и терпения учителям из школы, к которой по адресу приписан мальчик — это известно только им. С июля месяца по конец сентября они пытались достучаться, дозвониться.
Убедили маму, что запись в карте — "Не обучаем" — ещё ничего не говорит. А если попробовать?
Начинать заниматься с Санькой было сложно. Ребёнок абсолютно не воспринимал отказов, не понимал, чего от него хотят. Закатывал истерики, орал, пинал ногами стол, плевался… Всё было.
Сегодня я шла по улице и улыбалась.
На меня косились прохожие, а мне просто было радостно. Санька написал сам, своей рукой несколько фраз, смысл которых ему понятен. Этот ребёнок понял, что цифры и буквы не замысловатые каракули — он понял, что они несут смысловую нагрузку. А ещё он усвоил, что его зовут Александр и что ему 8 лет.
Может, кому-то покажется это пустяком. Но я то знаю, что у ребёнка проснулся познавательный интерес. Он теперь просит, чтобы я задержалась ещё на минуточку, потому что ему хочется знать об этом и том.
Зёрна дают осторожные, бледно-зелёные всходы.
А ещё удалось убедить маму, что ребёнку требуется образование и общение. Что его нельзя запирать дома, ему среди людей жить… А если попробовать?
Нам, дефектологам, бывает трудно работать, когда не видишь результатов своего труда. Иной раз приходится ждать не один год, чтобы то, что ты пытался донести до ребёнка — сработало.
В общем, я сегодня радовалась: солнце светит, птички поют, одуванчики расцвели и деревья тихо-тихо распускают листья. И ребёнок сегодня просто умница.
Хотя, расставаться с этим маленьким тираном жаль. Зато получилось вывести его в люди. Теперь он будет обучаться в настоящей школе, в которой много детей, его сверстников, много педагогов, много кружков по интересам. Ему там понравится я уверенна в этом.
****
В послеобеденное время Санька всегда сидит на широком подоконнике своей квартиры и подолгу смотрит на тропинку. Сидеть на подоконнике не совсем удобно, к тому же скучно, но малыш, не сводит глаз с заснеженной дорожки, ждёт.
Он оживляется, когда видит меня. Радуется, хлопает в ладоши.
Подхожу к окошку, кладу раскрытую ладонь на стекло. Санька отвечает тем же, припечатывая свою маленькую ладошку на стекло со своей стороны.
Машу рукой, мол, иди, открывай. Санька нетерпеливо кричит в глубь квартиры, подаёт голос, сползает с подоконника.
Пока я вхожу в подъезд, пока стучу по железной двери ( замок давно не работает) Санька уж тут как тут, "добежал".
"Добежал" в кавычках, потому что у Саньки ДЦП, он с трудом передвигается по квартире, держась за стены, чаще всего ползает. Но при мне старается ходить, всем своим видом показывает, что он умеет.
Долго стоять Санька не может, опускается на пол. Я вешаю куртку на вешалку, сажусь на пол рядом с ним, здороваемся.
— Ну что, озорник! Пошли заниматься, — показываю я Саньке жестами.
А он, хитрюга, одними глазами спрашивает, что у меня в пакете, есть ли что-нибудь интересное.
— Идём, сейчас увидишь, — машу я руками.
Санька — глухой от рождения. Малышу долго не могли уточнить диагноз, врачи практически до 6 лет считали, что Санька не обучаемый. Читала его медицинскую карту, как зашифрованное послание — один диагноз полностью противоречил другому. Каждый год новые записи, одна страшнее другой.
Договор со мной заключила школа, к которой Санька приписан. Теперь четыре раза в неделю я занимаюсь с этим неординарным ребёнком.
Обучение пришлось начинать с самых азов и оказалось, что Санька очень даже обучаем!За три месяца удалось поставить несколько звуков (при отсутствии слуховых аппаратов, по подражанию и опираясь на тактильные ощущения), мальчик научился считать в пределах шести, подбирать к цифре количество, показывать на пальцах, сколько предметов я спрятала в коробку. Различает громкие и тихие звучания (барабан он слышит), умеет выполнять действия по звуку.
Только читать Санька не любит. Потому что трудно ему, абсолютно неслыщащему, одновременно опознавать букву, сообразить, какая дактилема соответствует данной букве, ещё и подавать голос.
Тяжко, неинтересно и вообще…
Завидев букварь, мальчик машет рукой, и у нас начинается "торговля".
— Не буду, не хочу, — "говорит" ребёнок, демонстративно отворачивается и закрывает глаза.
Хорошо так, продуманно. Закрыл глаза и эта назойливая тётка исчезла.
Только долго сидеть с закрытыми глазами не интересно. Санька открывает сначала один глаз, потом другой.
— Прочитаешь только одну страницу и всё, — говорю я.
— А потом? спрашивает Санька.
— Потом будем играть. Там в пакете интересная игра.
— Не хочу потом играть, хочу сейчас, — упирается Санька.
Ага, знаю я этот фокус. Потом тебя вообще будет не собрать.
Как все дети, Санька каждый раз проверяет меня на стрессоустойчивость.
Вот и сегодня он пытается манипулировать. Его огромные, выразительные глаза наполняются слезами.
Как у того котика из мультфильма про Шрека. Чувствую себя садисткой, но не ведусь, показываю на букварь — сначала читаем, потом играем.
Слёзы катятся ручьём. Я качаю головой.
Мальчик старается, чтобы слёзы упали на раскрытый букварь. Вовремя отодвигаю книгу, слёзы капают на стол.
Санька стискивает зубы, вытирает слёзы, задумывается. Через пару секунд пускает в ход тяжёлую артиллерию: из носа ползёт сопля.
Он смотрит на меня очень выразительно. Мол, не хочешь, чтобы было по-моему, вот тебе.
Сопля доползает до губы…
Дотягиваюсь до бумажного полотенца, вытираю Саньке нос, сворачиваю полотенце, вкладываю ему в руку.
Мальчик морщится, тяжело вздыхает. Обойма закончилась, стрелять больше нечем.
— Одну страницу читать? - спрашивает он.
Киваю головой — одну.
— А потом игру дашь? — с полной безнадёгой в глазах снова спрашивает он.
— Дам, -отвечаю я. — Только не надолго.
— Почему? — удивляется он.
-Потому что ты долго собирался. Моё время - вот до сюда,- показываю я на большие часы, висящие на стене.
Санька ещё раз вздыхает и принимается к чтению. Быстро расправился с этой страницей, спросил, можно ли закрыть букварь.
Вытащила из пакета игру с яркими картинками и с подписями, объяснила правила. Играя, он преображается на глазах, радуется, громко хлопает в ладоши, сердится, если не может выполнить условия игры.
Мне пора собираться.
-Всё, занятие закончено, -говорю я.
— Ну ещё чуть-чуть, — просит мальчик. — Посиди, не уходи.
Достаю лист бумаги и складываю из него самолётик. Самый обычный, тот, что мне в детстве складывала бабушка.
Мальчик сначала хмурит брови, будто пытается что-то вспомнить. Потом спрыгивает с кресла, мчится в соседнюю комнату, приносит в руках фотографию в рамке.
— Это папа Санечки, — пояснила пришедшая на шум бабушка. — Он разбился на машине два года назад.
При жизни он много времени проводил с сыном и часто складывал ему из бумаги такие самолёты. А ни я, ни моя дочь эти самолёты складывать не умеем. Санька просил, просил...
Надо было видеть, как бережно прижал тот бумажный самолёт к своей груди ребёнок.
Перед выходом я опустилась на пол, попрощаться с мальчиком.
Он бросился мне на шею и крепко обнял своими тонкими руками.
— Надо же, — удивилась бабушка. — Первый раз вижу, чтобы он так к кому-то…
А Санька внимательно посмотрел мне в глаза и спросил:
— Завтра придёшь?
— Конечно, приду, -ответила я.
Нам ещё предстоит столько всего изучить! Кто сказал, что не обучаемый?
Записки дефектолога. Ритка
автор: Наталья Каблукова
Впервые в жизни в этом году задумалась, а сколько лет я уже работаю в этом детском саду? И вообще, сколько мне лет!
Прихожу на работу после отпуска в июле, а у нас новый набор. Гляжу на вихрастого рыжего мальчишку и думаю, где же я его видела?
-Что, тоже не можешь вспомнить, где такое чудо встречалось? – смеется Степановна, глядя, как я читаю список детей.
-Да, уже решила, что померещилось, - кивнула я.
-Нет, не померещилось, - отвечает Степановна. – Это сын нашей Леночки, девочки из твоего первого выпуска.
Надо было видеть глаза мам, пришедших на первое родительское собрание, когда одна и них, едва войдя в группу с криком: «Моя!» кинулась мне на шею.
У Леночки была тугоухость пограничная с глухотой. Девочка окончила школу, выросла, вышла замуж.
У её ребёнка нет проблем со слухом, но помощь дефектолога нужна. Вот я и задумалась, сколько же лет я тут работаю, если мои выпускники начали приводить в мою группу своих деток.
А рассказать сегодня я хотела не об этом. Новый набор, новые «звёзды». Ритку нам приволокла (в прямом смысле) бабушка. Бросила в раздевалке, устало выдохнула: «Заберите» и пошла домой.
Ритка – пятый ребёнок в семье. Семья обычная, родители работают на одном из наших заводов по сменам, смогла переговорить пока только с отцом. Живут в частном секторе, за детьми чаще всего присматривает бабушка.
У четырехлетней девочки нет речи, обращённую речь понимает частично. Внимание к себе привлекает громким криком, истериками. Первые дни она падала на пол в любом месте, долбила пятками в пол, билась головой.
Скажу честно, с первых дней мы едва не поседели всем педсоставом группы.
Ритка залезала на шкаф, куда до неё никто залезть даже не пробовал, сгрызла колёса от всех маленьких машин, ободрала обои в моём кабинете, подъела несколько детских книжек.
С её появлением, мы начали закрывать группу на ключ, гулять на участке только в сопровождении двух педагогов – Ритка умудрялась сбегать. Просто бежала с ровного места, куда глаза глядят.
Не умела есть. Нет, она садилась за стол со всеми остальными, брала ложку, потом соскакивала, бежала в группу. Подбегала к столу обратно, начинала есть из любой тарелки, отнимала у детей еду.
Нужду справляла, где придётся, где захотела, там и присела. И всё время кричала, вопила, орала.
- Да вы ей тресните по заднице, как следует, - сказала бабушка, - она заткнётся. Ничего не понимает ведь, пока ей не наподдаёшь.
Четырёхлетняя дикарка не знала, что такое ласка, доброе слово. Закрепилось поведение в семье, когда на крик девочки реакция взрослых была определённой, а другим способом привлечь к себе внимание в большой семье ребёнок не владел.
И мы стали хвалить девочку. Положила на место куклу – молодец! Вымыла руки, сама оделась – умница!
-Ай, да какая Рита молодец! Рита сама застегнула сандалики, - хвалила девочку Степановна.
-Ах, какая красивая девочка, посмотрите, Рита сама умылась, - приговаривала няня.
Первое время девочка не давала себя погладить по голове, радость выражала единственным известным ей способом: скалила зубки или показывала язык.
Как же долго она не шла на контакт.
Заметила, что она любит воду. Выдала ведёрко с тёплой водой, высыпала в него конструктор, и мы вдвоём мыли, протирали, раскладывали по цветам.
Постепенно воду убрали, стали просто играть в дидактические игры.
- Помогай, Рита! Вот как хорошо! Смотри, красные кубики, жёлтые!
И малышка оттаяла. Она подходила ко мне или к воспитателям, нерешительно топталась рядом, потом брала руку взрослого и клала себе на голову, мол, погладь меня!
Замирала, затаив дыхание, вздыхала, отходила.
Она научилась улыбаться. Истерики почти прекратились, Ритка не бегает из группы, съедает весь завтрак, обед и полдник. Уже одевается сама и даже пытается застегнуть сандалии.
Понедельник. Прихожу на работу, открываю калитку. Воспитатель проводит утреннюю зарядку, дети выполняют движения под звуки бубна.
Закрываю калитку, вхожу во двор.
- Мама! – раздаётся вдруг короткий пронзительный крик и с раскинутыми руками через весь двор несётся ко мне Ритка.
На автомате ловлю, обнимаю. Сердце малышки стучит быстро-быстро.
Она стискивает руки на моей шее и шепчет:
-Моя!
Возвращаю девочку на зарядку, поднимаюсь в кабинет.
Фух, можно немного выдохнуть, контакт установлен.
Она научится называть меня тётей, потом будет называть по имени и отчеству. Всего полтора месяца прошло от начала работы. Никогда не делаю прогнозов, но самое главное, что лёд тронулся…
В наш век скоростей и всяких заменителей уходят из жизни, становятся ненужными обычные книжки с картинками.
Мне сложно судить о том, читают ли детям сейчас сказки дома на ночь, я могу говорить только о тех детях, которые в моей группе. Моим точно не читают. Разве что одному-двум повезло.
Дети не знают ни «Репки», ни «Теремка», ни самой простой «Курочки Рябы». Я не буду расписывать значение сказки в развитии ребёнка.
«На колу мочало, начинай сначала»…
Расскажу о том, какое впечатление произвело чтение сказки на нашу Ритку.
Начались с середины сентября занятия, в программе предусмотрено чтение художественной литературы.
И вот посадила я детей на ковер, достала книжку с картинками, сказка «Теремок» по плану. Прочитаем её несколько раз, потом будем обыгрывать в разных видах театра. Глядишь, и постановку сделаем.
А пока… Я открыла книжку, развернула к детям страницу с картинкой и начала читать в лицах.
Дети сидят, слушают, раскрыв рот. А Ритка замерла, не елозит, как обычно, а смотрит то на меня, то на картинку.
-Тук-тук-тук, - стучу я громко по стенке шкафа, что стоит за моей спиной, - кто-кто в теремочке живёт?
И сама отвечаю разными голосами за мышку, за лягушку, за зайца.
Что сделалось с Риткой! Я никогда не видела такой реакции на сказку. Знаете, как выглядит ликование? Оно смеётся, оно радуется, оно жмурится, оно подпрыгивает, оно хлопает в ладоши и оно светится! Оно брызжет искрами счастья, как солнце лучиками. Рыжее ликующее солнце.
Ритка закрывала глаза ладошками, когда пришёл волк и грубым голосом спросил, кто в теремочке живёт, разжимала пальцы и выглядывала, как в щёлочку – волк оказался не страшным.
Охнула по-взрослому, когда медведь теремок развалил. Огорчилась.
Но я люблю, чтобы сказка хорошо заканчивалась. В моей версии звери построили новый теремок, в котором всем хватило места.
Сказка закончилась.
После прогулки Ритка, схватив книжку, пришла ко мне в кабинет.
- Тук-тук, кто там? – произнесла она и положила мне на стол книжку. – Дай! – сказала она. Слова «читай» в её словаре ещё нет.
-Пойдём, всем почитаем, - я взяла книжку и вышла в группу.
Позже выяснилось, что девочка впервые в жизни услышала сказку. Дома никто книжек детям не читал.
Никогда, потому что некогда.
Взрослые, не лишайте детей сказки! Никакие мультики, никакие записи с экрана и голосовые сообщения не заменят обычного чтения книжки с картинками. Ведь не были глупыми людьми наши предки, передавая из поколения в поколения устное народное творчество, которое мы можем потерять. И дело даже не в сохранении сказок, а в том, какую силу они имеют и сейчас. В наш век скоростей и сплошных суррогатов. Живое слово творит чудеса.
Смотри и другие материалы по теме: