автор: Житарчук Виктор

 

Мы все в этом мире являемся коллекционерами, одни называют это увлечением, другие хобби, третьи вообще считают этот мир театром. Но театр - это понарошку, а коллекционирование - всерьез.Он был коллекционером . И все из рода его до N-го колена, а проще говоря до самого Адама, были коллекционерами. Нумизматами, филателистами и прочими фанатами собирательства. Одни коллекционировали улыбки, другие деньги, третьи одежду, старик Шекспир коллекционировал человеческие страсти, называя почему-то коллекционеров актерами. Кто-то собирал женские груди, делая из них ожерелья, намертво привязывая трофеи к седлу, были и любители тхансов - амулетов из аккуратно выделанной кожи с человеческой головы, изредка вывешиваемых для просушки на бельевую веревку. Потом, правда, коллекционеры измельчали и в ход пошло воображение - но инстикт охотника - коллекционера не пропал. Сохранился. И, если инстинкт не был удовлетворен, человек чувствовал пресность, чего-то нехватало. Душу начинала разъедать скука, голова сжималась тисками невидимого палача - то ли погоды, то ли мигрени, появлялась излишняя агрессивность, требующая выхода.

Он хорошо знал об этом, вечерами пополняя свою богатейшую коллекцию слов и виртуальных переживаний. Но утром...

Каждое утро начиналось с пробежки – в 6 часов темно, улицы города пустынны. Редко – редко еще не проснувшийся окончательно прохожий, а лучше прохожая (ибо он имел нормальную ориентацию), мягко приминая еще свежий после ночи снег, пространство и время,

спешили неведомо куда, а куда – было уже не интересно. Интересно было другое...

Вдохнув и набрав свежего воздуха, Он запускался на легкий бег, зная, что как только кровь начнет активно бежать по проснувшимся артериям и венам, оживет инстинкт охотника – собирателя женской реакции на экстримальные ситуации. А пока можно было просто бежать, наслаждаясь покоем и гармонией, наблюдая как просыпается город, переходя из бессознательного к вполне осознанному состоянию суетливости бытия.

Легкое поскрипывание отвлекло его от внутренних размышлений – впереди шла молодая женщина – норковая шубка, чуть выше колен, послушно следовала за качелью ягодиц, слегка полноватые икры имели мягкую форму, без резкого перехода на щиколотку - пропорция была соблюдена. Природа не поскупилась и женщина хорошо осознавая эту истину, даже на безлюдной улице ухитрялась идти, как на подиуме. Подбежав поближе (а лучше сказать подкравшись незаметно) Он вдруг наклонился и резким движением, захватив полы, поднял шубку вверх – оголились замечательно сложенные, слегка лишь полноватые, ноги в белых колготках – хранящие воспоминания ночи, мгновения – женщина от неожиданности отпрянула в сторону, потеряв равновесие. Мягкое падение в сугроб, коленки слегка разошлись, взгляд испуганно-любопытный,

просто любопытный,

похотливо-притягивающий.

– И что дальше?

– А дальше ничего, вставайте.

Разочарование с обеих сторон. Он даже не помог ей подняться. Опустошение - хотя в его коллекции еще не было подобного экземпляра, но этот ему явно не подходил - Она

пыталась диктовать правила игры, нарушая установившееся равновесие. Его равновесие.

Воздух в лицо - свежими морозными иглами - неудовлетворенность. Скоро эта охота закончится, насыщение – что будет дальше – неведомо, неизвестно. Сезон следующей охоты не начался, границы размыты, только бы уловить переход в другое состояние

Молодое тело прислушивалось к мыслям и биению сердца хозяина, – темп бега возрос. Будущее спешило прийти, а прошлое оставалось навсегда за спиной.

Настоящее - мать прошлого и будущего будет оценено через много лет, когда надоест ловить одно и сожалеть о другом.

Когда наступит состояние покоя, неземного покоя.

Он знал это и сердце тоже знало, только тело, молодое и глупое, вырываясь из-под контроля,

всё куда-то спешило. Куда и зачем?

Коллекционер

автор: Майк Ли

 

- Да, вы можете взять часть себе, совсем немного. Нет, целиком она мне не нужна.

- Сколько? 

- Этого вполне достаточно. Попробуйте, понравится, придёте еще. Но всё сразу отдать не могу. Нет, и не просите. Довольно тяжело досталось, собирал по крупицам, по зернышку, так сказать. Все отдать потом?  Вы коллекционер? Неужели у вас такой нет? Да, потом будет легче, потом я мог бы... Берите вот эту часть, самую главную, без нее меня  и не было бы. Вы вернёте больше, чем я отдал вам?  Как это?  Вечное счастье?  Что может так долго радовать, если нет главного? Нет, пожалуй, я оставлю эти части у себя, да, и жизнь, и любовь.

Коллекционер рассказ

автор: Лидия Михайлова 

 

История одного коллекционера.

Над камином висела картина с изображением синего моря, могучего ветра и развивающимися лиственными островками поодаль.

Луис Гарсиа долго всматривался в давно знакомый пейзаж. И каждый раз он смягчался в улыбке, вспоминая, как ловко это произведение искусства досталось ему в то ранее сентябрьское утро.

История, которую несколько раз уж слышали его дети, друзья и гости, порой звучала вновь, и была такова…

Это было его любимое время года! Начало осени, сентябрь словно окрылял его всем своим озорством, легким ветром, теплым солнцем, и яркими красками, которые начали проступать на листьях кустарников и на газонах города.

Это была первая  воскресная ярмарка в сентябре, где можно было найти что угодно, от закоптившейся серебряной ложки до старинной коллекции костюмов, непонятно каким образом доставшихся местному ростовщику.

Какое это удовольствие было для него, приходить на блошиный рынок, с интересом всматриваться во все, и тут, словно озарение, находить что-то действительно особенное. Словно он вернулся в детство, когда, не дожидаясь Рождества, он устраивал игру в сыщика, в поисках заветного подарка.

Луис Гарсия всегда знал толк в антиквариатных безделушках, видел, так сказать, истинную красоту в изделиях, на первый взгляд ничем не отличающихся от остальных. День был солнечный, настроение превосходное, и тем более у него было припасено много интересного на эту ярмарку, что можно было бы выгодно перепродать. Хотя материальная сторона не так сильно интересовала его, как сам процесс.

Сир Гарсия уже было собрался собирать свой товар, он успел хорошо продать шкатулку с изображением олеандров, пару серебряных подсвечников, и был вполне удовлетворен этим днем и собой, разумеется. Как вдруг нагрянули цыгане, иногда посещавшие местные ярмарки. Барон Педро подошел неторопливым и вальяжным шагом к месье Луису  и долго всматривался в тарелку, сделанную из глины, и декорированную прелестными узорами.

-Сколько берёшь за это блюдо? – поинтересовался кротко Педро.

- Семьдесят пессо, – спокойно назначил свою цену Луис, уж было обрадовавшийся ещё одной сделке.

Но не тут-то было. Два игрока столкнулись и не хотели друг другу уступать.

- Ну, хорошо, что у тебя есть такое,  что я мог бы взять взамен?  - спросил месье Гарсиа.

- Да вот, владею  я одной картиной, но ты должен будешь мне доплатить ещё 

сто пессо сверху, так моя картина намного выигрывает в цене.

Луис Гарсия взглянул на картину.

Она было великолепна. Прекрасное море, великолепные цвета, отличный стиль художника. В общем, сразу было видно, что это хорошая работа, и что примечательно, имелась даже подпись автора.

- Ну что тут думать? Ты мне это блюдо плюс сто песо сверху, и сделка готова, давай уже думай скорее, видишь, весь табор ждёт меня, у нас сегодня праздник, - торопил цыган.

Луис ещё раз взглянул на картину, на подпись автора и решил удостовериться в выгодности данной сделки. 

 Решил позвонить своему старому другу французу, знающему толк в современном искусстве, и спросить у него: «Хорош ли автор, стоит ли его картина, чтоб заплатить за неё столько-то?». В ответ он расслышал только то, что художник довольно средний и того не стоит. Постоял минуту, поразмыслив, предложил цыгану обменяться картиной на блюдо без каких-либо доплат, пытаясь убедить его в том, что сделка выгодная и что время зря терять на эти разговоры. 

-Что ж ты меня, за дурака что-ли держишь? – возмутился цыган и, махнув рукой пошёл в сторону табора.

Две недели спустя, наш многоуважаемый ценитель искусства, сир Луис вернулся домой в Леменуш. Давно позабыв про того цыгана, про картину, однако случай сам напомнил ему об этом. 

Встретившись со своим другом Диоже, у которого спрашивал совета насчет сделки, как обычно и бывало, начали обсуждать свои  удачные находки, покупки антиквариата.

- ну что, заполучил ты картину Беренже? – колко вопросил Диоже.

 - зачем же мне она, ты ж сам сказал, что художник так себе, и  за такую цену не взял бы её – удивленно повторил Луис.

- Да как я мог такое тебе наплести?  Вероятно, я что-то перепутал, это молодой и довольно хороший художник. И картину хорошо было б приобрести.

Месье Гарсия уже ни о чем не думал, только о том, как ему найти этого цыгана.

Бедняга чуть было рассудок не потерял, думая какой же он дурак, что отпустил того так просто, и вспоминая, что картина была почти его.

Какая осень, какие там повседневные удовольствия…

Первое, что наш герой начал делать, это выяснять, где остановился цыганский табор. И вот, в результате долгих расспросов адрес был получен. Осталось дождаться даты следующей ярмарки, где цыгане продавали то, что привезли с собой. 

- Завтра, уже завтра! – непрерывно блуждали мысли в голове у Луиса. 

Чтобы приехать пораньше, он встал с рассветом, около пяти утра.

Завел машину, и тронулся в путь.

Бедняга так торопился, что даже не выпил утренний ароматный экспрессе.

В лучах прохладного рассвета сир Гарсия увидел пристанище цыган.

Боясь спугнуть их, хотя как он могу это сделать, непонятно, Луис припарковался вдалеке, найдя отличное место для контроля.

Он всего лишь переживал, как бы кто не опередил его, и хотел быть первым посетителем ярмарки.

И вот, не смыкая глаз ни на минуту, долгожданный момент настал!

Мисье Гарсия, словно актер из детективной истории, спокойным шагом, словно просто так здесь прогуливается, направился в сторону цыгана.

Когда же он к нему подошел и увидел, что вот она, картина на МЕСТЕ!!!!

Никто не купил, никто не забрал….У бедняги сердце колотилось, словно о только что женился. Пытаясь сохранить вполне спокойное состояние, не выдать главную цель своего визита, Луис взял - таки контроль над собой и спокойно приблизился к ковру с товаром.

- Ну, здравствуй, я смотрю, ты так и не продал свою картину? Что ж так …две недели уж прошло, и никто не берет!

- Да, ты прав! – согласился цыган.

- Слушай, у меня есть отличная идея! Смотри, что у меня есть! – радостно заговорил Луис и начал доставать своё блюдо, которое заинтересовало цыгана при первой их встречи.

- А я так и не продал это блюдо. Почему бы нам не обменяться, ты мне картину, я 

тебе тарелку,  что мы правда время теряем? – говорил Луис, не рассчитывая на быстрый успех.

- Знаешь, а ты прав, сегодня такой хороший день! Черт с тобой, бери эту картину,  - к огромному удивлению Луиса,  уверенно ответил цыган.

Месье Гарсия и не рассчитывал на столь успешный разговор, он даже заранее привез с собой солидную сумму денег, готовый заплатить за картину столько, сколько потребуется. Но тут, ему даже не придется отдавать свои деньги!

Луис Гарсиа так обрадовался, что быстро обменявшись товаром, моментом скрылся с ярмарки, вернулся к припаркованному автомобилю, надавил на педаль газа и с ветерком умчался в сторону дома…

Вот уже несколько лет как эта картина висит в центре гостиной, а это история до сих пор заставляет улыбаться нашего добрейшего коллекционера.

Коллекционер

автор: Александр Набатов

 

Старая это история и, откровенно говоря, разобрать, где правда, а где вымысел возможным уже, видимо, не представляется. Однако ж, попробую рассказать вам её так, как пересказала мне моя бабка, а ей - её прадед, оказавшийся некоторым образом причастным к событиям тех далёких лет, ибо являлся он внуком племянницы деверя крёстного главного героя, о котором и пойдёт сейчас речь. 

Когда-то в нашем городе жил Коллекционер. Он сам любил так себя называть, и никто не знал его настоящего имени. Был он человеком замкнутым, задумчивым, хотя и приветливым. Рост имел высокий, лицо - очень красивое, но с неким оттенком грусти и страдания несколько даже высокопарного. Одевался весьма прилично, со вкусом, и в манерах его угадывался представитель высшего сословия, непонятно какими судьбами занесённый в наш провинциальный городишко. Раз в год он уезжал отсюда и отсутствовал приблизительно четыре-пять месяцев, после чего возвращался всегда какой-то бледный, со странным блеском в глазах, но вид имел довольный, будто решил сложную задачу. После каждой такой поездки он жертвовал весьма приличные суммы на ремонт покосившейся от ветхости городской ратуши и возведение новой часовни на краю Лисьего выселка. Нередко видели Коллекционера возле приюта для беспризорников или раздающим милостыню старухам на площади возле Медного Бома – так называлась старинная башня с часами, которая и по сей день украшает центр нашего города.  Никто не знал, откуда он приехал, и чем занимается. Семьи у него не было. Вообще появился здесь он как-то внезапно и с тех пор уже, если и уезжал, то только в эти свои странные командировки. Однако весь город любил его, быть может, именно за эту молчаливость в сочетании с благородством, неприкрытой щедростью и участием в судьбе обделённых. Однажды в местном театре он обмолвился с кем-то, что имеет коллекцию, равной которой не было, нет, и не будет ни у кого в мире. Ну, коллекционер он и есть коллекционер: чудак одним словом. Правда, что являлось предметом его коллекции, не ведал никто. Пока в одну из осенних ночей в дом к нему не ворвалась полиция и не увезла в участок. Город ахнул. Все решили, что произошла нелепая ошибка и всё разрешится вскорости, однако, через неделю пришла новость, от который даже старожилы поснимали шапки и принялись истово креститься, а женское население вообще попадало в обморок. Интеллигентный Коллекционер, прогуливавшийся на протяжении восьми лет по городским бульварам и аллеям, снимавший шляпу завидев даму, шедшую навстречу и галантно склонявшийся перед кавалерами, завсегдатай городского театра и один из крупнейших меценатов города, оказался выродком, убийцей и сущей бестией… 

Помню, когда бабка доходила до этого самого места, она испуганно крестилась на образа в углу. Мы лежали на печке в кромешной тьме, в избе тикали ходики и я, как и все дети, впечатлительный, видя испуг бабушки, накрывался одеялом с головой и прижимался лицом к её животу. Она гладила меня по голове, спутывая волосы на макушке и, вздыхая, шептала про кого-то: «Упаси, Господи, души их убиенные!»

Говорят, после ареста Коллекционера в доме у него был найден дневник, а в нём десятки женских имён. Одни были украшены плюсами (их было большинство), иные были просто подчёркнуты, а напротив некоторых чернели знаки вопроса. Имена с плюсами принадлежали девушкам, покончившим с собой в результате несчастной любви. Всех их, как выяснилось со временем, очаровывал, влюблял в себя, а потом бросал, странный приезжий, молчаливый, степенный, бледный красавец, исполненный благородства, спасавший из огня кошек и кормивший на улице нищих бродяг с руки. Он обладал какой-то необъяснимой магией, способностью влюблять в себя до потери рассудка. К каждой из девушек он умел подобрать ключик, отворить потаённую дверцу души и поселиться в ней. Были те, которых успели вытащить из петли, но многим таки удалось наложить на себя руки, и тела их покоились за оградами кладбищ. Действовал Коллекционер очень умело, в различных городах и губерниях и никогда не возвращался на место преступления. Позже на следствии он хвастливо рассказывал о том, сколько дев удалось ему обесчестить и отправить на тот свет, не тронув их и пальцем. Самыми ужасными в его кровавой практике, по его собственному признанию, были те случаи, когда девушки не убивали себя, а просто оставались жить с болью в душе на всю жизнь, или сходили с ума. Коллекционер делил их на «несчастливых» и на «обезумевших». «Несчастливые» методично подчёркивались, напротив «обезумевших» чёрными чернилами ставился знак вопроса: коллекционер ещё не терял надежды на их смерть. 

Поначалу все думали, что негодяя ожидает виселица, но какие-то столичные связи помогли избежать ему этой несомненно достойной его участи, и Коллекционер отправился в Сибирь в кандалах, где через пять лет умер от чахотки. Дом его сгорел вскоре после описанных событий: говорят, какая-то безутешная мать одной из умерших девушек специально приехала в город ночью, чтобы под покровом темноты похоронить навеки последнюю память о лютом чудовище, умевшем прикидываться ангелом.