Парикмахер

автор: Андрей Булатов

 

    Жил в одной стране парикмахер. Однажды к нему в парикмахерскую заглянул флорист, проходивший мимо. Парикмахер усадил того в кресло и долго работал ножницами и расческой, напевая себе под нос веселую песенку. Флорист давно не стригся и поэтому работы у парикмахера оказалось много. Зато, когда она была окончена, из зеркала на мир смотрел прекрасный молодой человек, который так преобразился, что поначалу даже сам себя с трудом узнал. Он горячо поблагодарил парикмахера и поинтересовался, сколько должен за стрижку. На что парикмахер спросил в ответ, нравится ли тому его новый облик. «Да! Конечно же да!» – с воодушевлением воскликнул флорист. «Я очень люблю свою работу – продолжил парикмахер – и я ничего с вас не возьму, поскольку вы счастливы, а это лучшее вознаграждение». Флорист удивился и ушел, тепло попрощавшись. А парикмахер после этого до самого вечера пребывал в хорошем настроении и лег спать с легким сердцем. На другой день спеша открыть пораньше свое заведение он подошел к знакомому дому, но не узнал свою парикмахерскую - флорист рано утром украсил ее фасад прекрасными цветами и оставил на ступеньках парикмахерской благодарственное письмо. Как только парикмахер отворил двери, к нему заглянул булочник, живший по соседству. Парикмахер усадил того в кресло и долго колдовал ножницами, совершенно преобразив и этого человека. «Сколько я должен за стрижку?» - спросил булочник, но парикмахер не взял денег и с него, объяснив, что радость того – его лучшее вознаграждение! На другой день он нашел на ступеньках парикмахерской несколько караваев теплого хлеба и прекрасный торт, испеченные булочником за ночь, а также конвертик с благодарственным письмом. В прекрасном настроении открыл парикмахер свое заведение и с удовольствием постриг он портного, сапожника и еще много других клиентов, как и прежде, не взимая с них платы.  На следующий день на ступеньках лежал пакет с новенькой рубашкой и благодарственным письмом от портного, рядом стояли красивые новенькие ботинки и благодарность от сапожника, а также лежали рекламные буклеты парикмахерской, изготовленные за ночь благодарным печатником и корзинка с овощами и зеленью от благодарного зеленщика. Днем на дверях парикмахерской появился белый лист бумаги, на котором было написано: «Добро пожаловать! Здесь стригут бесплатно». В это время мимо парикмахерской проезжала большая черная машина, в которой сидел один сенатор. Он обратил внимание на объявление и приказал остановить машину. Сенатор вошел в парикмахерскую и поинтересовался, правда ли то, что написано на дверях. Когда он услышал утвердительный ответ, то с удовольствием уселся в кресло и парикмахер по своему обыкновению долго работал над его прической. Наконец работа была закончена, и довольный собой сенатор уехал по своим делам. На другой день парикмахер шел на работу в новой рубашке и в новых ботинках, подаренных ему благодарными клиентами. Повернув за угол, он увидел у двери парикмахерской целую очередь. По совету сенатора в это прекрасное солнечное утро к двери парикмахерской для бесплатной стрижки пришли девять депутатов государственной думы, шесть помощников сенатора, пять жен депутатов и с ними восемь их детей. Их охраняли десять полицейских, которые тоже были не прочь, чтобы их обслужили бесплатно. Парикмахер не открыл свою парикмахерскую. Он пошел к булочнику и рассказав ему все, что произошло, попросил у него совета. Тот позвал портного, зеленщика, флориста, печатника, сапожника и других простых людей. Они долго совещались и затем сказали так: «Дорогой друг, мы помогали друг другу и были счастливы. До тех пор, пока не появились эти люди, которые объясняют свою важность лишь тем, что они печатают друг для друга деньги, купаются в них и на них покупают все, что захотят. Мы же должны обслуживать их за гроши, которые они готовы нам заплатить и верить тому, что они нам говорят, то есть в то что, что они денно и нощно заботятся о нашем благе. А сегодня они прибежали первыми, только для того, чтобы вообще не платить ничего за твою работу. Их много. Мы уже не сможем прийти к тебе как раньше и вряд ли ты будешь счастлив обслуживая только их и их многочисленных родственников и друзей. Мы советуем тебе, не открывать сегодня свою парикмахерскую, а завтра снова начать обслуживать клиентов за деньги. Другого выхода нет!» Парикмахер так и сделал. Поскольку весть о его необычной парикмахерской разнеслась по всему городу, у него было очень много работы. Он даже нанял себе помощников и постепенно перестав стричь, только и делал, что считал выручку. К нему пришло богатство, но он больше уже никогда не напевал веселую песенку. Так продолжалось долго, очень долго. Но однажды парикмахер, сидя за столом и поедая шикарный обед, взял в руку кусок дорогого белого хлеба и вдруг задумался. Он вспомнил тот грубоватый хлеб, но такой теплый ароматный и вкусный, который когда-то принес ему булочник. Затем он встал из-за стола и разыскал в шкафу рубашку, которую подарил ему портной. Она была не так изыскана, как дорогая рубашка, надетая на нем сейчас, но почему-то нравилась ему больше. Потом он достал и надел такие удобные ботинки, с любовью сшитые ему сапожником и улыбка, впервые за много лет, осветила его лицо. 

На следующий день на двери парикмахерской висело объявление: «Здесь обслуживают только простых людей, плата не взимается, добро пожаловать!» Парикмахер снова работал ножницами и расческой, напевая веселую песенку. Не нем была надета рубашка – подарок портного и ботинки – подарок сапожника. Он был счастлив. 

Парикмахер

автор: Валентина Чайковская

 

   Кто же из нас знает, каким образом и почему к нам приходят те или иные воспоминания?

Но, так или иначе, а я почему-то вспомнила парикмахера Зигмунда, который был мастером по мужской стрижке в посёлке, в котором я когда-то жила.

   Широкое окно-витрина парикмахерской выходило на площадь и я, начиная с детства, часто видела, с каким мастерством этот добродушный человек стриг своих клиентов.

   Была у Зигмунда одна особенность: он обожал делать комплименты женщинам, и все в округе знали об этом чудачестве мастера. 

   Нет, господа, наш парикмахер не был казановой. Он имел жену и вёл очень благопристойный образ жизни, но вот пропустить  молча, проходившую мимо интересную женщину, было выше его сил. Никогда в его восторженных речах не было элементов пошлости. И ещё: он умел находить в девушке, в женщине что-то особенное, присущее только ей.

   С искрящимися глазами, в которых всегда сверкали весёлые огоньки, Зигмунд говорил что-то хорошее, доброе, смешное, и день казался от этого радостнее, а жизнь светлее.

   Как-то мы шли с мамой, (она была зубным врачом) по тротуару. Навстречу шёл наш парикмахер. Заметив нас, он словно замер по стойке «смирно». Когда мы поравнялись с ним, Зигмунд, с особым почтением склоняя голову перед мамой и благоговейно целуя ей руку, произнёс: «Кланяюсь Вам, о, божественная! А  знаете, дорогая, что когда Вы вчера удаляя мне зуб, на миг прижали мою голову к своей груди, я забыл и про боль, и про страх, и как меня зовут! Будьте благословенны,  женщина (он обращался по имени, отчеству), спасшая меня от страданий!». Мама улыбнулась, (ну, можно ли на него обидеться?), и  серьёзно спросила: «Как Вы себя чувствуете, Зигмунд?». Услышав в ответ: «Превосходно!», она тут же попрощалась, пожелав седому парикмахеру здоровья.

  «Ох, и счастливец Ваш муж!»,  – не удержался он, выкрикивая  нам вослед.

«Видела бы ты вчера, его перекошенное от боли лицо. Хорошо, что человек уже смеётся», – сказала мне тогда мама.

 Сейчас, с позиции прожитых лет, я понимаю, что этот всегда улыбающийся человек, умел дарить женщинам кусочек солнышка, веры в свою неповторимость, в какой-то особый, только им присущий шарм.  Кажется, никто не воспринимал его излияния всерьёз: экий балагур. Но где-то там, в глубине, чувствовалось прикосновение чего-то  приятного, весёлого, доброжелательного.  И это было здОрово!

   Сколько раз я наблюдала через окно, как этот удивительный человек, накинув на плечи  клиента белую накидку, начинал колдовать вокруг его головы. И всегда с улыбкой. В конце работы, он брал в руки пульверизатор, и с видом особого удовлетворения на лице, как бы оценивая свою работу, брызгал на мужчину в кресле неизменным в те времена «Шипром». Клиентов он всегда провожал чуть с поклоном, не лишённым, однако какого-то особого достоинства. Слов, которые он говорил, я не слышала, но я видела лица выходивших мужчин. Они светились.

   Приводили к нему родители и совсем ещё и маленьких клиентов. Бывало, малыш плакал, боялся, и тогда Зигмунд открывал тумбочку и с жестом фокусника вынимал оттуда игрушку. Он гладил ребёнка по головке, что-то шептал ему на ушко, вручал подарок и, усыпляя бдительность малыша шутками-прибаутками, приступал к действу.

   Помню, как этот неповторимый в своём роде оригинал, в самом центре площади, плюхнулся передо мной (юной девушкой) когда-то на колени, выражая так свой восторг моей фигурой и блеском глаз. Вначале я, конечно, растерялась, а затем долго смеялась. Ну, Зигмунд! Ну, учудил!

   Сколько же лет прошло! А я помню и каждый раз, вспоминая это,  улыбаюсь.

   Таким он был – простой парикмахер по имени Зигмунд. Светлым.

парикмахер

автор: Полтавец Владимир

 

парикмахер проснулся рано утром, вышел на балкон закурил, еще только-только рассветало...

он вспомнил, что ему сегодня предстоит весь день стоять и снова стричь-стричь-стричь эти неровные головы...Умылся, оделся и вышел вон...По дороге попался под ноги черный кот, проныра и забияка...Парикмахер подумал, что тоже хотел бы стать котом и нагло сигать перед парикмахерами....С невполне четкими и бодрыми мыслями он добрел до парикмахерской...у  дверей уже стояла очередь алкашей, торгашек из рыбного и кондукторов, всем им срочно нужна была стрижка и укладка перед застольем на свадьбах и поминках....Ну и рожи! - Подумал в очередной раз парикмахер и вежливо сказал публике: Проходите, присаживайтесь, Как будем стричь?

Парикмахер

автор: Санников Владимир

 

Аскар Турье был проходимцем. Именно так думал Магистр Гусэ, глядя из окна рабочего кабинета на главную площадь Санкала. Из окна было хорошо видно, что среди покупателей появилось много людей со странными прическами. Самое обидное, что эти нелепые стрижки были не только среди молодежи, но и среди зрелых и взрослых людей, среди  столпов общества. Магистр Гусэ раздражённо отвернулся от окна, нужно было заняться делом. Он вздохнул и окунул перо в чернильницу. 

А Тем временем эксцентричный цирюльник Аскар Турье, ловкими движениями рук закончил последнюю  прическу. На этот раз вышло совершенно чудовищно. Значит, покупатель будет доволен. Полная дама, все время стрижки боявшаяся шелохнуться, с надежной в глазах вскочила  со старого кресла и ускоренным шагом поспешила к двери.   Все дело в том, что Аскар Турье совершенно не умел стричь. Магистр был прав, Аскар Турье – лжец, плут и проходимец. Хотя нет, не так. Аскара Турье и не существовало никогда. А был хитрый мальчишка Аскар обладавший удивительной способностью попадать в различные приключения  и выходить из них с минимальными потерями.

Когда-то давно у Аскара был дом и родители. Но очередная война забрала все, что было дорого не только у щуплого подвижного юнца, но и у многих других жителей страны.  Аскар долго странствовал по Франгерии, но Санкал оказался именно тем городом, где уже молодому человеку улыбнулась удача. На рынке Аскар украл у торговца немного еды и за ним погнались стражники. Однако стражники его не поймали, поймал сам торговец. Он не стал его бить и наказывать. Вместо этого торговец накормил голодного юношу и поселил на мансарде своего дома. В мансарду вели два входа, из дома и с улицы. Так Аскар нашел себе дом. Торговец хотел сделать молодого человека своим приказчиком,  но это у него не получилось. Неугомонный юноша вечно что-то выдумывал, его шутки бывали порой жестокими. И вот однажды на складе хозяина Аскар наткнулся на пыльный сверток. В этом свертке были парикмахерские инструменты, ножницы, бритвы, расчески и кисточки. Этот сверток явно пролежал здесь слишком долго, и никому не был нужен. В голове Аскара возник хитрый план.

- Каруно, ты знаешь, что в доме Энио появился гость? – хитро прищурившись, обратился Аскар к своему товарищу, такому же помощнику  купца. 

- Брось молоть чушь – ответил Каруно. Хитрые розыгрыши и жестокие шутки Аскара уже научили молодого приказчика осторожно относиться к словам в присутствии последнего. Однако  любопытство все же взяло верх. Пусть шутки Аскара бывали иногда жестокими, но все же они всегда были смешными. С чувством юмора у него всегда было в порядке. 

- А что за гость? – не удержался Каруно, видя то самое хитро проказливое выражение лица, которое всегда появлялось у Аскара, когда то придумывал очередную шалость. 

- Ты не знаешь?- притворно удивился Аскар? Это же великий цирюльник, парикмахер и брадобрей Аскар Турье.

Каруно прыснул от смеха. 

- Какой парикмахер? Та даже инструменты в ругах держать не умеешь…

-В этом-то вся штука, брат. Об этом никто не догадается. И денег сами принесут и еще добавку потребуют. В очередь выстроятся. 

Каруно не верил своим ушам. 

- Да тебя в раз раскусят. И мастер Энио тебя выгонит. Ох, выгонит.

- Не выгонит, мы же аккуратненько. Я все придумал. 

- Нет брат,  в этом я не участвую. Не хочу видеть как тебя на площади плетьми сечь будут.

- Спорим на золотой галеон. – Аскар протянул худую руку товарищу.

- Так нет ведь у тебя золотого галеона. – возразил собеседник.

- Значит будет. 

 Общаясь с другими работниками, с приказчиками и с грузчиками юноша как бы вскользь упоминал, что на мансарде торговца Энио поселился странноватый парикмахер:

- Эх господин Борк, хорошо вы выглядите. Мне бы так.

- Спасибо Аскар.

- Да господин Борк, вот только бы вам к новому цирюльнику заглянуть. Он бы вам очень освежил прическу. А то у всех нынче одинаковые…

-Слыхали  что говорят. У Энио на чердаке цирюльник заелся.  Этот парикмахер много путешествовал на востоке. – вторил Каруно.

 - Говорят, он побывал даже в императорстве Синь и научился там особой технике стрижки. Такие прически делают только высокопоставленным вельможам. И быть бы этому парикмахеру звездой империи, но в него влюбилась дочка императора. Пришлось бежать в Франгерию...

- А слышали, наши-то  цирюльники не берут новенького в цех. Боятся, что переплюнет их всех…

Слухи наполнили город, а то, что Энио упорно отрицал наличие гостя цирюльника, еще больше подогревало любопытство горожан. Сам же мастер торгового сословия уважаемый господин Энио уже всыпал неугомонному Аскару, и строго наказал прекратить эти нелепые слухи. Аскар клялся, что он тут не причем, но старому торговцу было  понятно, что готовится очередная грандиозная проделка, только вот в че ее суть никто понять не мог. А слухи тем временем становились один красочнее другого. Постепенно слух разошелся по всему городу и первый посетитель не заставил себя ждать. Однако придя по указанному адресу, посетитель обнаружил лишь запертую дверь. Изнутри же раздавались звуки стригущих ножниц. Посетитель подождал еще, но дверь так и не отворилась.

Так продолжалось несколько дней, люди приходили, но слышали лишь звуки ножниц. Постепенно слухи заполонили город. Но  дверь все не открывалась.

И вот один из  счастливчиков оказался в тесной комнатке. Счастливчиком был Купец первой гильдии и очень богатый человек. В комнате не было зеркал и привычного мягкого кресла, зато посреди комнаты стоял деревянный колченогий стул. Сам мастер тоже выглядел необычно.  На нем была и привычная одежда и совсем необычные детали заморских одежд. Аскар долго думал, как нарядиться, Каруно и другие приятели смогли добыть разнообразной одежды, большей частью старой и вышедшей из употребления. Грим для лица и волос  тоже подбирался долго и скрупулёзно.  Он должен был быть убедителен и очень легко и быстро смываться,  чтобы можно было быстро вернуть свою внешность. И вот перед посетителем предстал высокий пожилой человек, с благородной сединой на висках, черные усики парикмахера хитро закручивались вниз. А слегка устаревшее но богатое платье дополняли яркие лоскутья шелка и питоньей шкуры. Подверглась переоборудованию и мансарда. Выход в дом спрятался за старой ширмой.  Стриг мастер долго и прихотливо. Несмотря на скудное освещение, цирюльник двигался уверенно и со слегка заметной ленцой, точно зная, что и как нужно делать.  В комнате не было зеркал, поэтому сразу после стрижки купец ринулся к двери. По дороге домой уважаемый купец ловил на себе удивленные взгляды. Встречные знакомые в удивлении раскрывали рты, потом некоторые словно хотели что-то сказать, но не могли подобрать слов. Увидев себя в зеркале, торговец пришел в ярость. Большая часть волос на голове была сострижена, от затылка до лба тянулся длинный гребень неровно подстриженных волос,  волосы на голове уважаемого во всем городе торговца словно расползлись по голове неровными, начиная от макушки кучками во все стороны. Он хотел убить самозванца. Но когда торговец явился к дому мастера, того не оказалось дома, зато рядом был помощник торговца Энио. 

-Где тот болван, что сделал это со мной? -  Крикнул разъярённый столп общества.  Аскар уже смывший грим и ничуть теперь не походивший на странного цирюльника, робко ответил.

- Их нет дома, они отлучились. 

-Отлучились, да я из него душу выну. Да я его в клочья…  Да я… - торговец в припадке ярости сорвал с головы берет, в котором он теперь явился на встречу. 

-Господин, осмелюсь заметить, что мастер сказал, что вложил душу в вашу прическу, он выразил глубокое почтение вам и вашей семье. И теперь я вижу, что это правда. 

- Издеваться вздумал, - рявкнул обиженный торговец.

- Что вы, - воскликнул неизвестно откуда взявшийся Каруно, - да вы помолодели лет на десять. 

 Торговец недоверчиво оглядел с ног до головы обоих юношей. Но те были серьезны, их лица выражали восхищение и трепет, перед могучим и властным человеком.

Тем временем возле дома вышла добропорядочная мадем Лизе, и хитро подмигнув обоим проказникам, поспешила рассыпаться в комплиментах перед уважаемым господином, который совершенно не боится так смело экспериментировать со своей внешностью, и не идет на поводу у закостеневших в дремучем невежестве местных болванов, по ошибке именуемых парикмахерами. 

Совершенно сбитый с толку «уважаемый и смелый» господин, решил не дожидаться мастера, которого он еще совсем недавно собирался лично придушить своими руками и двинулся домой. 

Всю дорогу домой он встречался с улыбками идущих навстречу людей и никак не мог понять, смеются над ним или нет.  Тем временем слухи уже настолько переполнили город, что к дверям на мансарду уже выстроилась очередь. Но мастер принимал не всех. Некоторых просто гнал с порога, не давая зайти внутрь. Что в очередной раз послужило пищей для пересудов… 

Парикмахер

автор: Таня Устоева

 

У него самая обычная внешность – простое русское лицо, темно-русые волосы каре и хорошая мужская фигура.  Лет с пятнадцати  регулярно ходил в «качалку» и рельеф мышц радовал женский взгляд. И вообще любил радовать женщин. Был мужественным и сексуальным. Постоянная подружка уже  лет с пятнадцати, с девятого класса. То приходила к нему ночевать, то он к ней. Жил с родителями в хорошей трехкомнатной квартире на Фрунзенской набережной. Младшая сестра вышла замуж и переехала к мужу, так что они там остались втроем. Отец  военный полковник, а мать – врач, и они оба  крайне возмутились, что он не пошел в институт, а выбрал такую рабоче-крестьянскую профессию. Но смирились. Когда пришла пора идти в армию, то его взяли в военный оркестр, так как прекрасно играл на трубе. Это время пролетело быстро и весело. А потом  женился на своей постоянной подружке и родил сына. Подружка  оказалась хваткой и работящей. Пошла сразу после школы бухгалтером в строительную фирму, потом закончила вечернее отделение МИФИ, факультет экономики. И стала главбухом в инофирме. Ее ценили и уважали, ну и платили соответственно. Взяла трехкомнатную квартиру  по ипотеке, и стали они жить-поживать и добро наживать.

Жена его любила, как кошка. Просто молилась на него. Внешность у нее была довольно невзрачная – среднего роста, в очках, худощавая. И одевалась кое-как, джинсы и футболка или свитерок. Только на переговоры с иностранными клиентами, надевала костюмы. Петр ее тоже любил – темперамент у той был бешеный, но имелось одно невероятное качество – никогда его не ревновала. Хотя изменял  крайне редко, но жизнь есть жизнь, все случалось. Тем более и работа у него специфическая – дамский мастер. Как говорится: «Сидеть у водицы, да не напиться». А в парикмахеры  подался случайно. Мать как-то стригла его младшую сестру и он попросил попробовать. И та ему разрешила. И вдруг  ощутил себя волшебником, самым настоящим волшебником. Стриг сестру и понимал, что сейчас все в его власти – захочет и та станет красавицей, а захочет – уродкой. И  пошел в парикмахерское училище. Как его мать умоляла не позорить семью и поступить хоть в какой-то институт, ничего не помогло. А отец взял и выпорол ремнем. Ну, не так, чтобы уж по настоящему, но все-таки. И Петр тогда сказал:

 «Еще раз до меня дотронешься, уеду в Сибирь, хрен меня найдешь».

 И настоял на своем. А, когда, уже после армии стал работать в салоне, то понял, что не ошибся в выборе профессии. Произошло это случайно. Ему тогда было около двадцати и к нему в кресло села усталая сорокалетняя женщина с самой обычной внешностью. Худощавая, лицо никакое и волосы никакие, ни темные ни светлые. И попросила постричь и сделать массаж головы. Он надел  пелерину  и дотронулся до волос, слегка приподняв над ушами, раздумывая, как стричь. И вдруг почувствовал, что с ней что-то произошло. Она вскрикнула. Петр извинился:

«Простите, наверное, я нечаянно дернул Ваши волосы».

«Нет, нет, все в порядке», сказала  торопливо, но ее взгляд говорил совершенно другое. И тут он понял. Когда  коснулся ее волос, то видимо, затронул какие-то эрогенные зоны и она ощутила его прикосновение, как мужскую ласку и отозвалась на нее. На него это тоже сильно подействовало. То, что ты способен легким касанием рук вызвать такие бурные чувства. Сперва ее постриг и потом стал делать массаж головы. Трогал волосы и чувствовал, как та еле сдерживается, чтобы не застонать от удовольствия. Вскоре закрыла глаза и расслабилась. Волны наслаждения накатывали на нее и отступали, отражаясь на ее лице, которое то становилось напряженным, то снова расслабленным.Петр смотрел на ее отражение в зеркале и чувствовал себя Богом или полубогом. То, что  сумел сделать с посторонней  незнакомой женщиной, зацепило и вызвало какое-то странное ощущение, плохо описуемое вербально, но очень сладостное.

Когда  закончил массаж, та встала, поблагодарила и расплатилась. Первый раз за все время работы ему столько дали «на чай», недельную зарплату. Но это было неважно. Такие вещи он мог бы делать и даром. И начал делать. Теперь сразу видел ИХ, своих клиенток - тех, кому может и хочет доставить удовольствие. И вскоре у него образовался свой круг. Тех, которые ходили к нему не за тем, чтобы стричься, а за «этим». Он давал им  то, что не могли  ни мужья, ни любовники. Нечто совершенно иное, то, что так трудно описать словами. Некоторые из его  клиенток прекрасно понимали зачем ходят к нему и бесстыдно смотрели в глаза, предвкушая удовольствие. А некоторые притворялись перед ним, а  может и перед собой, что просто пришли сделать массаж и постричься, что тут такого. И с такими  иногда начинал играть, тоже делать вид, что не знает, зачем те к нему ходят. Просто стриг  и делал массаж так, что они ничего не чувствовали, вообще ничего. Петр  теперь знал и понимал разницу и умел делать и так и эдак. И они замирали и не понимали, в чем дело. А он нагло или невинно глядя в глаза, тоже делал вид, что все в порядке. И тогда эти женщины  вскоре снова приходили к нему и в их глазах уже была мольба. Они «просили» его сделать так, как они хотят. И он усмехался и делал «это».

Так продолжалось до тех пор, пока  сам не нарвался. Когда эта женщина  зашла в парикмахерскую, то сразу обратил на нее внимание. Ей явно было все равно к кому идти, а он оказался свободен. Ее чувственность сразу ударила ему в лицо, глаза смеющиеся и радостные, и блятская улыбка. Точнее, улыбка казалась просто искренней и непосредственной, но в тот момент, когда встречалась с тобой взглядом, странным образом становилась блятской. Это происходило только мгновение, тебя как-бы ошарашивало, но в следующую секунду перед тобой стояла просто  жизнерадостная женщина и все. Петр пригласил ее  и посадил в кресло. Когда  коснулся  волос, то вдруг ощутил нечто. Как будто ударило током. А, когда начал делать массаж, то впервые в жизни ощутил, что уже не солирует, а «выступает» дуэтом. Она тоже что-то делала с ним. Как будто танцуют вдвоем и это заводило  гораздо сильнее, чем со своими клиентками. А та нахально смотрела ему в глаза и наслаждалась тем, что происходит. Знала, что он испытывает те же чувства, что и она. Странная и дикая, некая первобытная радость охватила все его тело. Наверное, это именно то чувство, что испытывали участники древних мистерий, мелькнуло у него в голове. Когда закончил массаж, то ощущения были, как после хорошей тренировки. Как будто выиграл пару сетов в теннис. Эндорфины переполняли его душу. И тело. Она улыбнулась ему и изображая удивление, произнесла с совершенно невинным видом:

«Никогда не думала, что массаж головы такое удовольствие. Теперь буду ходить к Вам регулярно».

«Рад, что Вы остались довольны», сказал он.

 И нагло, по-мужски улыбнулся.