Правитель
автор: Михаил Дзе
Правитель - тот , кто поставлен править , исправлять повреждённое грехом...
Направлять - вот удел Правителя!
Вектор , заданный истинным Правителем не нуждается в поправках...Он совершенен...
Правитель правит себя , верноподданых и всё , что по его мнению , нуждается в исправлении...
Правитель , не начинающий правления с себя - самозванец.
Достойный Правитель всегда готов уступить более достойному , так как знает цену достоинству...
Молитва и совершенствование - вот "скипетр" и "держава" истинного Правителя...
Правитель , освящённый мудростью , оставит после себя и добрую память и достойного преемника...
Недостойный суд - безчестие Правителя ! Лучше помиловать десяток негодяев , чем осудить одного "Достойного".
Фальшивая власть ищет "временного правителя" , который будет послушен ей , и не имея навыков к исправлению порока , будет служить ему...
Правитель - это вечный искатель божественных откровений...
Без них он не может обустроить даже свою жизнь , не говоря уже о жизнях тысяч верноподданых , ждущих исправления на пути к Всевышнему.
Правитель беспощаден к оборотням , так как они искушают избранных на служение и милостив к истинному достоинству , поставленному на колени...
Правитель , служащий интересам только своего народа ограничен и будет свергнут , тем Правителем , который готов принять исповедь всего человечества...
Это , как раз тот момент , когда масштаб имеет значение...
Правитель - белый король , без которого игра не начинается. Он смысл жизни , избранных на служение , вектор земного притяжения сил света..
Правитель прав всегда... Если он ошибся ..., дайте ему мгновение и он вернёт вам надежду...
Ищите своего Правителя , найдите и поклонитесь ему , служите ему и он выведет вас к свету...!!!
Должен ли быть умным правитель?
автор: Влад Савел
Вообще-то,я хотел поболтать о том,нужно ли человеку быть умным?
Но вижу так много нюансов и вариантов,которые надо оговаривать,чтобы глупые умы не цеплялись,что я взял и сузил тему...
Что такое правитель известно всем...
А раз известно,то приятно ж общаться со специалистами...
Я не умею писать научно,потому,как скучно.
Хотя...
Набить руку,да враз...
Но все-таки,я должен объяснить некоторые вещи из коих исхожу,чтоб меня понимали
Правитель,это тот кто какое-то время,волей нелепого случая(включая и престолонаследие)оказался во главе племени,общества,страны,галактики...
Ну не повезло этим людям...
Не всем же везёт,как народу,под их пятой.
Теперь быстренько объясняю,что такое ум...
Да ничего.Пустое место.Безделица...
Правда.Не шучу.
Ум,это всего лишь на всего,скорость решения стоящей перед человеком проблемы.
Скорость...
Понятно,что не везде она и нужна...
Как организовать работу банка,размышляет директор,чтобы деньги получать,но не платить...
И вот его голова дымится от напряжения...ну найдёт он,способ законного обмана,за неделю или за две,совсем неважно...
А уж,если и за два месяца не найдёт,мы говорим,ну и тупой,
а он может и не тупой,
застенчивый,
обманывать стесняется...
Или возьмём спортсмена...
Они по уму опережают многих блондинок...
Но это только нам кажется...
Почему?
Да у него ум спортивный.Он быстро находит,действительно молнееносно(тут не банк).как обвести трёх защитников и вколотить шайбу.
И мы грём:"Гооооллл!Ура!Гениальный спортсмен".
Выходит,что,по моему определению,спортсмен умнее,чем банкир?
Давайте разберемся
Хоккеист постоянно ищет наилучший или единственный вариант того,как обыграть соперника...
Но получается ли у него это всегда?
Нет,конечно.
За игру забъет одну шайбу...Это будет расценено,как ЗДОРОВО.
Его процент ошибок за игру гораздо больший,чем у банкира.
Который не может так часто ошибаться.
Понятно,что умный,выдающийся спортсмен,может достигнуть высшего своего пика,на короткое время(на сезон,или 5 или 10)
Пример со спортсменом очень показателен,вот еще почему.
Мы говорит,что ум это СКОРОСТЬ РЕШЕНИЯ ПРОБЛЕМЫ.
И подразумевается,что РЕШЕНИЕ именно,правильное.
Но,никто не знает,и НЕ МОЖЕТ ЗНАТЬ,что есть "правильно".
Это может показать только жизнь и время,когда проявится результат.
У спортсмена,результат виден сразу...
И мы кричим:"Мазила!Идиот!"
Или,тот же крик радости,что забил гол.
То есть,любой ДЕЙСТВУЮЩИЙ человек,принимая решение,не знает,к чему оно приведёт.
Только предполагает и...надеется на благоприятное стечение обстоятельств.
Как видите,даже гениальный ум,понятие расплывчитое.
Более 90% открытий были открыты случайно.
Что это означает?
Только одно...
Скорость решения проблемы,была меньше,чем хотелось бы.
Учёный думал,экспериментировал годами и вдруг ОСЕНИЛО,
Так вот,это ОСЕНИЛО результат процесса мышления.Долгого процесса
Осеняет поэтов,композиторов,
это так идёт их мысленный процесс,а не просто,раз и нашёл кошелёк с евро.
Если взять и отобрать не группу умных,а группу дураков...
Так человек в тысяч 50...
И они будут жить как и мы.
Выберут себе мэра.
Правительство города,
как Вы полагаете,станут они жить лучше нас?
Моё мнение,пусть будет моим,чтоб не считали,что,навязываю.
Дуракам,не нужен умный правитель.
Они ж не поймут...
И народу,людям,тоже,всё равно какой правитель.
Почему?
Да всё потому же,что РЕЗУЛЬТАТ действия того или иного указа,решения,приказа,
НЕИЗВЕСТЕН!
Выйдет плохо...
Да кто ж не найдёт причин этому?
Выйдет хорошо,ой!президент хороший...
И чтобы это мнение надолго задержалось в умах,это муссруется и муссируется.Создавая имидж.
Что мы подразумеваем,под деятельностью правителя?
Элементарно.
Правитель знает,что НАДО...
А наговорить этих НАДО можно миллион.
Надо прекратить лентяйничать.
Надо взяться за эту проблему.
Надо расширять малый бизнес с.
Надо перекрыть пути продвижения черного нала.
Надо бороться с преступностью.
Надо реорганизовать банковскую систему...
Надо укрепить рубль
Надо помбить Сирию...
И народ будет думать(он же умный),что президент старается для них.
А не просто выполняет то,что должен(как он считает)
Сейчас модно употреблять суперфразу:"Мы должны или вынуждены пойти на непопулярные меры"
И кто с кого чего возьмёт?
Да мы же и будем довольны.
И мы оправдаем ЛЮБЫЕ ДЕЙСТВИЯ.
Тех,кто СИЛЕН.
Таковы наши природы.
Потому Что мы думаем,что непопулярные,может нам именно и поможет.
Мы ЗАРАНЕЕ одобряем любое действие правителя
Ну ни он ни мы,на знаем,к чему это приведёт...
Лукавлю...Правитель знает.
Но к уму это не имеет никакого значения
Это должность,которая не может быть оценена.
Был ли прав Владимир Ясно Солнышко,который насильно крестил Русь и поубивал немеренно?
Теперь мы говорим,что прав.
А Иван Грозный...
Ведь,что не делай,оправдание найдётся.
А Петр?
В советские времена,кто был правителем?
Дело не в профессиях(шахтёр,сапожник,семинарист,сейчас офицер кгб)
И это хорошо,что государством и в самом деле может управлять кухарка.
И ум тут ни при чём.
Умение подобрать команду,чувствование момента,явная или скрытая борьба с несогласными.
Президент это должность...
На любой должности могут быть любые люди...
А вот Спортсмен,деятель искусства,это призвание.
Тут не обманишь...
Не скажешь народу:Наш выдающийся спортсмен Кукуев пробежал 100 метров за 7 секунд.
Секундамер показывает 17...
Нельзя назвать оперу выдающейся,если она таковой не является...
Или Роман
Или картину
Или фильм
Я согласен на ошибку.
Но утверждаю,что ни одно верноподданеческое произведение искусство,не является гениальным.
Правители живут своей жизнью,народ своей.
Кто запутался,напишу,что Президенту не обязательно быть умным...
Может,даже умный,будет народом и свергнут...
Быстрее,чем тиран,кстати.
Правитель
автор: Евгения Райна
Правитель привычно помолился чужому богу и устало опустил веки.
- Помоги мне лечь, - слабым голосом попросил он Ахмада, неизменно находившегося рядом.
Мягкими, но сильными руками тот осторожно приподнял правителя с молeльного коврика и заботливо уложил в постель.
- Что сделать для тебя еще, Заим? – сочувственно спросил он, отводя взгляд в сторону.
- Ничего, спасибо... Я немного отдохну.
Ахмад беззвучно удалился, а Правитель снова закрыл глаза и предался размышлениям.
Пришел его час. Он прожил долгую, трудную, но интересную жизнь. А главное – он сделал много полезного для своего народа. Не каждому выпадает такая честь! Он смог совершить то, что пока не удавалось никому, несмотря на тщательно подготавливаемые попытки, - он стал правителем вражеской страны. Правителем популярным, обожаемым миллионами...
Вспомнилось, как его – маленького осиротевшего мальчика – впервые привели в огромный каменный дом; там с ним ласково разговаривал старый и совершенно лысый человек, зоркий пытливый взгляд которого пугал мальчика несмотря на теплоту голоса. Потом было еще несколько таких встреч. Вскоре из приюта для сирот, где он успел прожить всего полгода, его перевели в другое место. Там у него было несколько воспитателей и учителей, занимавшихся его всесторонним развитием.
Школа, куда его возили потом на машине, тоже была специальной: в каждом классе - по три - шесть человек, преимущественно - сироты. Учебная программа отличалась от обычной общеобразовательной усиленным штудированием истории, географии, политики, философии, и даже риторики. Они подробно изучили основы и священные книги всех мировых религий. К тому же уже к двенадцати годам он прекрасно владел тремя иностранными языками, одним из которых был арабский.
Правитель улыбнулся, мысленно возвращаясь в то время. Сложная программа, жесткие требования, тяжелый ежедневный труд. И за всем этим стояли слова его воспитателя: "Ты горд, честолюбив, упрям и силен духом. Никогда не сдавайся и ты будешь великим, мой мальчик!" Воспитатель не знал точно, к чему готовят его подопечного, но он верил в этого подростка. А тот, стиснув зубы и скрепя сердце, упорно шел вперед. Его взяли, в него верят. И он все сможет, он добьется, он с честью выполнит свою высокую миссию!
Правда, об этой миссии ему самому приходилось пока только догадываться.
Однажды в летнем спортивном лагере, который каждый год организовывала их спец-школа, им устроили тест на выживаемость. После долгой изнурительной поездки в фургоне их - шестеро подростков с небольшими рюкзаками за спиной - выбросили посреди пустыни и дали каждому карту с индивидуальным заданием.
Он шел почти пятеро суток, последние из которых - совершенно без еды. Вода тоже заканчивалась, и ему пришлось жестоко экономить, чтобы выжить. В одном месте он нашел признаки близости подземных вод и, сбивая в кровь пальцы, копал, пока не добрался до мокрого песка. Он обтерся им, намочил губы, но пить было нечего. Его жестоко изнуряли перепады температуры: если днем солнце жгло, олицетворяя собой адское пекло, то ночью он просто коченел от холода. Однажды в полдень - видимо, от перегрева - у него было страшное видение: небо над ним разверзлось, загремел гром, но вместо дождя на землю посыпались крупные булыжники, которые били и ранили его и без того измученное тело... Он очнулся оттого, что его клевал коршун - похоже птица решила, что нашла легкую добычу. "Не дождетесь, я еще живой!" - прошептал он, с трудом разлепляя запекшиеся губы и отбиваясь от стервятника. Он заставил себя подняться и идти дальше, то и дело сверяясь по карте и убеждаясь, что цель близка. Жажда мучила нестерпимо, и пару раз ему пришлось пить свою собственную мочу. А в небе над его головой беззвучно парили терпеливые коршуны...
Когда он, наконец, дошел, оказалось, что он последний: пятеро других были подобраны еще несколько суток назад. Все они сдались, нажав на заветную кнопку, лежавшую в рюкзаке. А он напрочь забыл о ней, поставив себе за цель дойти любой ценой. Он узнал также, что за его передвижениями - как и за передвижениями всех остальных - следили инструктора, сидя перед электронным табло, на котором светились шесть ярких точек. Во дворе базы ждали два вертолета, в любой момент готовые вылететь для спасения, если одна из точек надолго замирала. Его тоже хотели было подобрать, но он поднялся сам, он дошел. "Вот этот парень добьется своего!" - с нескрываемым уважением сказал тогда о нем военный инструктор. Он не был посвящен в Великий замысел и не знал, ЧЕГО этот парень сможет добиться!
Думы Правителя прервали легкие шаги в коридоре. Ахмад? Да, это был он, его верный слуга. До того верный, что порой его было даже жаль: Правитель знал, что Ахмад – гомосексуалист и что на протяжении вот уже почти двадцати лет он безнадежно влюблен в своего Заима.
- Заим, как ты себя чувствуешь? - участливо спросил он, удостоверившись cначала, что Правитель бодрствует. - Может быть, принести лекарство?
- Не нужно, - отказал он слишком уж торопливо, в чем себя мысленно укорил.
- Позвонили с аэродрома: в десять часов тут будет вертолет, - грустно сообщил слуга.
- Хорошо, Ахмад. Спасибо.
Вещи - его немногие пожитки, этот ничего не значащий узелок – были уложены еще с вечера. Все было готово к отходу. Но до сих пор где-то внутри покалывал страх – теперь, впервые в жизни, он боялся СВОИХ. Правитель боялся предательства – отравления, умело вызванного сердечного приступа или внезапного удушья. Поэтому он уже три дня не принимал никаких лекарств и все блюда за обедом ел только после того, как их попробует прислуга. Правитель устал и сам попросил "отставки"; и боялся теперь, что его могли убрать. Он лучше других знал, как легко ОНИ могут это организовать.
Вот уже почти пятьдесят лет, как у него было два прозвища, два имени. СВОИ его называли Правителем, это прозвище было дано еще во время последних приготовлений к внедрению, оно же служило потом визитной карточкой на связи. Имя Заим, что на арабском значит "лидер", он получил уже в Европе, когда с группой арабских экстремистов, куда он вошел под блестяще сфабрикованной легендой, впервые удачно провернул двойную операцию: теракт против СВОИХ, умело и чисто спланированный СВОИМИ же. Этот первый успех высоко поднял его в глазах "соратников", а организация еще нескольких операций прочно закрепила за ним лидерство в группе и имя Заим.
Первый теракт, кроме успеха дела, принес ему душевную боль: в телевизионных репортажах он видел окровавленные тела погибших и раненых, и собственная причастность к гибели соотечественников его ошеломила. Но его успокоили, объяснив, что - так надо, что для счастья и спасения всего народа порой приходится жертвовать отдельными людьми. Большого труда и самодисциплины стоило ему тогда взять себя в руки. Это нужно для Дела. Когда он добьется поставленных перед ним задач, он лично спасет тысячи и миллионы.
Но до конечной цели было еще далеко. Из одной страны в другую, преследуемые, гонимые, но всегда удачно скрывающиеся от властей. Он все больше и больше заручался любовью и преданностью "соратников", высоко ценивших его ум и хладнокровие. Его планы были один смелее другого и все они чудом удавались. В глазах этих суровых людей он постепенно становился полубогом, живым олицетворением их идеи.
Потом пришло распоряжение из Центра - пора! Он знал, что будет дальше, поэтому задолго начал подготавливать почву, высказывая "случайные" предложения о захвате власти в одной из арабских стран. Теперь мысль обрела конкретные очертания и одобренный "соратниками" план. Военный переворот состоялся не без помощи извне, о которой, конечно, не знали в группе. Несколько напряженных дней неразберихи и жестокости и... Мечта и упорный труд всей его сознательной жизни воплотились в этом дне: он действительно стал Правителем!
Прекрасно подготовленный теоретически и тайно поддерживаемый из Центра, он довольно легко смог поставить дело так, что его полюбил "его" народ, его уважали и с ним не могли не считаться лидеры других арабских стран. Он умело лавировал, тайно ведя свою, только немногим посвященным видную игру.
Правитель с горечью вспомнил, как в двадцать шесть вдруг влюбился в одну из своих подданных. Это была роковая связь, на некоторое время выбившая его из колеи. Но вскоре его избранница в страшных мучениях умерла от рака. Правитель подозревал, что за этим тоже могли стоять СВОИ: слишком невыгодна была эта любовь их Делу. Девушка была из очень известной мусульманской семьи, и об их романе, благодаря его немому одобрению и согласию Центра знала вся страна. Поэтому никто и никогда не удивлялся тому факту, что их Заим так никогда и не женился, довольствуясь девушками, в избытке поставляемыми ему приближенными. Некий ореол романтичности только добавил загадочности его легендарной фигуре. Правда, для самого Правителя это была большая потеря. Но ему удалось пересилить свою боль и продолжать жить и работать, ведя уже ставшую привычной двойную жизнь.
Тяжело опираясь на левую руку, семидесятидвухлетний Правитель приподнялся с постели и потянулся рукой к нижнему ящику письменного стола, стоявшего в изголовье кровати. Он вспомнил, что там, под надежным замком, еще хранилось несколько старых фотографий. "Чуть не забыл", - подумал он, доставая из бумажного пакета пожелтевшие снимки. Все, что касалось политики или его "доправительственной" террористической деятельности, было уничтожено раньше. Осталось лишь то, что пробуждало личные воспоминания; для посторонних же это были совершенно невинные портреты и пейзажи.
- Положи это в мою сумку, - попросил он заглянувшего на шум Ахмада.
- Заим, пора - осталось полчаса, - осмелился напомнить тот, принимая пакет из рук своего кумира.
- Так мало? Хорошо, тогда помоги мне переодеться.
Пока Ахмад осторожно снимал с него домашнее платье, Правитель думал о том, как он привык к этому человеку. Да что там говорить - все эти люди, с которыми он несколько десятилетий прожил бок о бок, с которыми делил и радость и горе этой обратной стороны своей жизни, они были ему по-своему дОроги, несмотря на то, что оставались врагами. Он знал, что среди них много умных, смелых и достойных людей, борцов за свободу своей родины. Беда была в том, что интересы ЕГО родины были совсем иными, порой - диаметрально противоположными. Поэтому, сочувствуя своим "соратникам", он продолжал наносить их стране невидимый, но ощутимый ущерб, для Дела жертвуя своими друзьями, чтобы потом совершенно искренне их оплакивать. Его политика оказывала влияние на весь Ближний Восток, а порой и на весь мир, вызывая недальновидный ропот и рассуждения политиков о "мусульманской чуме". На практике же все было куда сложнее.
Полчаса? Теперь уже меньше. Что ж, пора. На его первую просьбу об отставке его убедили подождать пару лет, пока не будет готов преемник. Теперь же он может спокойно уйти в тень. Ему обеспечили отход - тяжелая болезнь, умело разыгранная с помощью Центра, требовала срочного лечения в Европе или в Америке. Он выбрал Америку - оттуда легче выбраться, затерявшись в одной из южноамериканских стран. К тому же там - более лояльное правительство, с которым Центр легко договорился о помощи. Его поместят в одну из клиник, откуда он тайно скроется. А "его" тело, заколоченное в роскошный гроб, с помпезностью и скорбью отправят потом на "родину".
Только бы ОНИ не предали!
Вертолет подали ровно в десять. Прощаясь, он по-арабски тепло расцеловал всех своих друзей, приближенных и министров и помахал рукой огромной толпе народа, собравшейся проводить своего Заима. Народ скорбно шумел, многие плакали. Он тоже вдруг почувствовал предательское покалывание в горле, но только грустно улыбнулся. Наконец вертолет взмыл в воздух и, сделав прощальный круг над колышущимся людским морем, уверенно полетел в сторону аэропорта. И правителю вдруг стало невыносимо тоскливо. Почему-то показалось, что там, внизу, осталась его настоящая жизнь, его друзья, его почетная обеспеченная старость. А что ждало его за океаном, в этом новом для него мире? Конечно, он богат и свободен. Но эта ли свобода нужна ему теперь?
Совершенно запутавшись в своих чувствах, Правитель устало прикрыл веки и постарался больше ни о чем не думать.
Впереди показался аэропорт.
Правитель
автор: Любовь Деркач
«Теперь женщинам приходится заниматься политикой, возглавлять банки, крупнейшие корпорации - вместо того, чтобы, как встарь, управлять миром одним взмахом ресниц»… Она управляла миром все так же. Одним движением ресниц, взглядом, улыбкой. И не важно, что она привычно опиралась на меч, скрытый в ножнах, и рука ее столь привычно обнимала рукоять, что сомнений не оставалось – она знала цену хорошему мечу, и он не был тяжел для ее легкой руки.
Тогда я все еще бродил по миру, разыскивая величайшего правителя на всем белом свете, того, кто был бы достоин войти в мою песню на крыльях уважения, любви и покорности сына перед справедливым отцом. И я нашел его. Каково же было мое удивление, когда величайший правитель сего мира предстал мне в свете тонких, темных свечей, в окружении не подданных, а верных друзей, и с длинной девичьей косой.
Я неловко переступил порог, низко склоняясь в поклоне. Последние несколько шагов дались мне тяжело, век мой давно перевалил за середину, а путь был долог и тернист. В зале на миг затихли, и глухо стукнули о столы поставленные кубки.
- Кто ты? – в тишине прозвучал голос. Впрочем, голос сам же и прервал тишину, будто позволяя десятку других голосов зазвучать снова, снизившись до шепота.
- Я – бродячий менестрель – ответил я, поднимая голову и вглядываясь в серые глаза мужчины, сидящего по левую руку от нее. Я чувствовал ее взгляд. Бесконечно теплый и справедливый, но настороженный. Доброта добротой, а врага не сразу узнаешь в наивном обличии менестреля – Я ищу величайшего правителя сего мира, дабы прославить его в песне – мне казалось, что меня не слышали. Шепот невидимыми, но ясно слышимыми, нитями носился вокруг, сбивая, нервируя.
- Зачем тебе это? – легкий, как прикосновение летнего ветра, голос скользнул в само сознание. Она все так же спокойно смотрела на меня, но в глубине черных, северных глаз едва заметно сияло любопытство. В зале повисла тишина. На этот раз полная и пропитанная уважением и трепетом. Множество глаз с любовью и преданностью обратились к ее лицу.
- Это цель моей жизни… - просто ответил я. – Я хочу узнать твою историю…
- Ты узнаешь ее – остановила мои слова она, чуть склоняя голову – Но не сейчас. Ты устал. Садись к столу.
Я покорно сел. Мне не удавалось отвести завороженного взгляда от ее бесконечно мудрых глаз, невероятно милосердной улыбки и столь мягких черт лица, что я не мог понять, как другие страны могут воевать с ней. С воплощением душевности, человечности…
Тем не менее, войны были. Я это знал. Как и то, что меч ее испил крови, и что проседь в ее темных, как ночь, волосах не была отголоском возраста. И что резкая черта от уголка левого глаза до скулы никак не случайный шрам…
Пальцы мои сами тронули струны. Но тонкая ладонь, с длинными, невероятно прекрасными в неверном свете свечей, пальцами, мягко легла на струны, останавливая звук. Я поднял глаза, и она улыбнулась. Грустно, прося меня повременить.
Ее черные глаза скользнули по лицам и свечи погасли, одним дуновением. Осталась лишь свеча, замершая в канделябре у самого ее лица. В темноте на ее лице плясали причудливые тени, добавляющие к ее облику что-то волшебное, неопознанное… Хотя, наверное, скорее открывая это «что-то» в ее, таких заурядных при свете, чертах.
Она поднялась. Едва слышно зашуршал плащ, поддаваясь ее движению, и звякнул меч, столь редко, но так решительно покидающий ножны.
Она рывком подняла кубок, наполненный до краев темной, густой жидкостью, держа его обеими руками над головой. И закрыла глаза. В полной, давящей на сознание тишине прошло несколько мгновений. Она шумно выдохнула и, распахнув прекрасные, горящие своим собственным, непобедимым светом, глаза осушила кубок.
Потом опустила глаза и кивнула.
- Играй, менестрель, играй! – я тронул струны.
Золото мое - листья ломкие на ветpу,
Сеpебpо мое - словно капля pосы костpу...
Кpовь с лица сотpет ветpа тонкая pука:
Завтpа не пpидет - лишь тpава pазлуки высока.
Золото мое - ковылем да степной тpавой,
Сеpебpо мое pазменяли на сталь и боль;
Стpуны не звенят - ветеp бьется в небесах...
Hе тpевожь меня - лишь ладонью мне закpой глаза.
Рассекли доспех - чтобы легче дышалось мне:
Hевеликий гpех - в битве не до жалости;
Из цветов и звезд не сплести уже венка -
Hа доpоге слез лишь тpава pазлуки высока.
Веpеск на pавнине, да гоpы - как гоpький лед,
Hе найти долины где встpечи тpава pастет...
Как найти мне сил, чтоб веpнуться чеpез века,
Чтобы ты - пpостил?.. А тpава pазлуки высока.
Шоpох ломких льдинок, слова ли листвой шуpшат,
Плачет ли в долине бездомная душа -
Чеpных маков моpе, да нет моего цветка:
Лишь полынь да гоpечь, да тpава pазлуки высока...*(с)Мельница*
Я играл, опустив глаза. Играл, не слыша тихого шелеста поднимаемых кубков и шепота слов.
Доиграл я в гробовой тишине. И поднял глаза, еще слыша в своем сердце отголоски последней ноты. Десятки глаз смотрели в ее лицо. Казалось, она спала, склонив голову на ладонь, держащую рукоять меча. Но я знал. Чувствовал – сердце ее не билось. В зеркальном серебряном лезвии меча отражалось спокойное лицо величайшего правителя моего мира. И по краю, как слеза, стекала капля крови…
На рассвете меня окликнул один из самых верных ее друзей.
- Постой, менестрель. Я расскажу тебе ее историю… - но я упрямо мотнул головой.
- Нет. Пусть ее история останется тайной… - и ушел, ни разу не обернувшись.
А ее история так и останется тайной. Глупый рассказ на листе бересты уже полыхает в моем ночном костре… Мне не простят, что из миллиона правителей, я выбрал ее… Лишь пепел останется, который, играя, развеет ветер. Ветер, друг мой, принеси слова тому, кто сильнее меня. Кто знает, что такое слово, и как сделать, что бы оно звучало… Ветер, друг мой… пусть не я. Пусть кто-то напишет эту историю. Не зная ни имени, ни страны, ни мира…